Я помню, я горжусь
Нашему дому – 103 года
Наш старинный опустевший дом, построенный дедами и прадедами в далеком 1922 году, до сих пор стоит на центральной улице села Широмасова. Никому не нужный, он пришел в запустение и постепенно разрушается. Наследники трудолюбивых крестьян Ивановых продали его иногородней женщине, которая приехала из Киргизии и планировала реконструировать его в английском стиле. Предполагала разбить зимний сад, соорудить балкон, современную веранду и много ещё чего интересного было в задумках приехавшей в глубинку России Ярославны Дунаевой. Но планам ее не суждено было сбыться. Она скончалась от ковида. И мне, как последней представительнице семьи Ивановых, для которой этот дом был родным, все тяжелее смотреть на удручающий вид некогда крепкого и многолюдного жилища, в котором выросло несколько поколений моих предков.
Знаю о трагической его судьбе во времена коллективизации. По рассказам родственников (когда были живы), а теперь еще и благодаря сведениям архивных данных (кстати, очень интересных), узнала, что в доме нашем жили зажиточные и трудолюбивые крестьяне Ивановы. Трезвые, работящие, домовитые. Держали девять лошадей, несколько коров и много другой скотины. Во главе семьи был дед Филимон, который и руководил всем хозяйством. Главными помощниками его были сын Архип и внук Евдоким. Это и есть мой дед.
В 1922 году большая семья Ивановых перебралась в новый дом, построенный своими силами. Говорят, что елевые хлысты для сруба возили на своих лошадях из дальнего леса. По одному-два хлыста. Дом получился большой – состоял из трех изб. Современные плотники, кто понимает, проверяя бревна на прочность, утверждали, что это, так называемая, недоенная ель, и простоит этот дом ещё лет 100. Соглашусь с этим, но добавлю: если найдется достойный хозяин. Но его, к сожалению, нет.
Ко времени коллективизации мой дед, Евдоким Архипович, уже был домовитым хозяином, обзавелся семьей. Ещё в 1917 году он обвенчался с Прасковьей Бараевой. Было им по 18 лет. Девушка из бедной семьи, но боевая, красивая, под стать своему жениху. После революции ее родственники уехали из Широмасова и обосновались в Питере. Некоторые, как Тихон Бараев, примкнули к революционерам еще до октябрьских событий 1917 года.
Из зажиточных – в бедные
В 1930 году зажиточных крестьян стали раскулачивать. Под раздачу попали и Ивановы. В колхоз забрали не только всю скотину, запасы кормов, разорили хозяйственные постройки, но и отобрали две из трёх изб. Большой семье Филимона, где только у Евдокима с Прасковьей было шестеро детей, оставили одну – заднюю комнату. После просторной избы все ютились кое-как: на полу, лавках, полатях, печке.
Самую большую, переднюю, власть имущие разобрали по бревнышку, свезли в центр села и построили колхозную избу-читальню, во второй, поменьше, расположились колхозные ясли.. Старшие Ивановы очень переживали случившееся. Вскоре умер глава семейства Филимон, за ним – мой прадедушка Архип Филимонович. Не пережили они того, как сгоняли на общий двор скот, загружали колхозные амбары зерном, отобранным у зажиточных и заботливых крестьян.
Хозяевами дома стали Прасковья и Евдоким Ивановы и их дети: Мария. Василий, Анд-рей, Зинаида – 1919-го, 1923-го, 1925-го,1927-го годов рождения. В 1930 году, как рассказывала бабушка Паня (так мы называли Прасковью Дмитриевну), у нее еще родились девочки-двойняшки, которые умерли в младенчестве.
Кстати, расскажу интересный факт. Листаю как-то ксерокопии первых номеров «Голоса колхозника» за 1931 год. Так тогда называлась наша районная газета. Читаю информацию на первой полосе под заголовком «Евдоким Иванов категорически отказался вступать в колхоз». С интересом узнала, как мой дед, выступая на сходе жителей Широмасова, во всеуслышание говорил, почему он не желает вступать в коммуну, отдавать туда скот.
После раскулачивания и смерти старших семья стала бедствовать. Прасковья решилась написать письмо в Петроград своему влиятельному родственнику, известному в то время революционеру Тихону Бараеву. Рассказала, как из зажиточных они стали бедняками, как стало невыносимо жить – в тесноте, голоде. О том, что из-за нужды она вынуждена отдать одного из сыновей на воспитание своим бездетным родственникам, живущим в Петрограде. Василию тогда было лет семь.
Через несколько месяцев случилось чудо – после разбирательств семье вернули корову и одну из двух отобранных изб. Колхозные детские ясли перевели в другое помещение. Отправленное письмо возымело действие.
Весной 1941 года бабушка Паня собралась в дальнюю дорогу – поехала в Петроград провожать Василия в армию. Не думала тогда, что видит сына в последний раз. С места службы она получила всего одно письмо – из Бреста. Погиб Василий, а вернее, пропал без вести, в первые дни Великой Отечественной войны. И с тех пор – ни письма, ни весточки. Никто не знает, где его могила. Видимо, попала воинская часть в самое пекло.
Ничего не дали послевоенные поиски – письма, запросы… Куда только ни писали сестры Мария и Зинаида, брат Андрей. Но так ничего и не добились. Теперь и сами они давно покинули этот мир, а смерть Василия Евдокимовича по-прежнему остается загадкой для потомков. И когда в День Победы возлагаю цветы к подножию памятника воинам-землякам, вспоминаю о Василии. Его увеличенная фотография хранится в нашем старом альбоме. С нее, весело улыбаясь, смотрит красивый парень, навсегда оставшийся таким, каким видели его родные, провожая в Красную Армию. Где лежит его прах? В какой могиле и под какой березкой?
«Сержант Иванов смел и решителен»
В январе 1943 года пришёл срок идти в армию и моему папе – Иванову Анд-рею Евдокимовичу. Ему едва исполнилось 18 лет. В нашей семье долгие годы хранилась большая красная папка с документами, наградами, текстами фронтовых песен - «Соловьи», «В лесу прифронтовом», «Где же вы теперь, друзья-однополчане» и другими. Были здесь и письма родителей солдат, воевавших под командованием моего папы. Это были ответы на его письма родным. Папа сообщал семье, как отважно воюют с врагом их сыновья, что они должны гордиться ими. Родители благодарили его за такие сообщения, желали скорейшей победы над врагом. Все письма были пронизаны патриотизмом и любовью к Родине, ненавистью к захватчикам.
Время шло. Папка «худела». Письма и документы мама постепенно отдавала в Широмасовскую школу. Но её построили новую, пришло новое поколение учителей. И ничего о папе там не сохранилось. Все оставшиеся документы и удостоверения к наградам мама отдала ныне покойному краеведу И. П. Ениватову. Он тогда много ездил, встречался с фронтовиками, их родными. К великому сожалению, архив Ивана Петровича тоже сейчас неизвестно где. Наверное, надежнее было бы оставить все в семье, сохранилось бы лучше. А сейчас у нас остался только альбом с фотографиями. Их много. Они и помогли нам узнать о боевом пути моего папы – Иванова Андрея Евдокимовича.
О многом он и сам мог бы рассказать. Но судьба оказалась жестокой и отмерила ему короткую жизнь. Папа умер в 1960 году, ему было всего 35 лет. Мама осталась вдовой с тремя малолетними детьми. Мне, старшей, было девять лет, братьям - семь и пять.
Многие пожилые нароватовцы и баевцы наверняка вспоминают молодого председателя колхоза имени Карла Маркса – красивого, высокого, доброго и веселого. А я до сих пор слышу его беззвучный смех. Вот, представляете, закатывается от смеха, а не слышно.
Помню наше раннее счастливое детство, когда жили в Теньгушеве, папиных друзей и сослуживцев. Будучи заместителем председателя райисполкома, он оставался простым и общительным. Ныне покойные П. А. Беспалов, М. В. Князькин, Н. К. Князьков, Ф. И. Иванов, М. П. Соколов, А. Т. Князькова, А. М. Деваев, П. И. Майоров, И. Н. Васин, М. А. Коршунов и многие другие были его компанией. Как здорово они общались – встречали праздники, находили время шуткам, смеху. В семьях было по трое-четверо детей. Мы играли и резвились дружной ватагой.
- Безусый юнец, - говорю я себе, разглядывая первую армейскую фотографию отца, пожелтевшую от времени, но с четкой надписью на обратной стороне: «Дорогой мамаше от сына Андрея. Ленинград. 3 марта 1943 года». Там он начал служить.
Война началась для него в июле 1943-го в 1385-ом зенитно-артиллерийском полку на втором Прибалтийском фронте. А в феврале 1944-го Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР он был награжден медалью «За боевые заслуги». В справке из Центрального архива Министерства обороны РФ об этом факте говорится скупо : «…Расчёт сержанта Иванова А. Е. в районе деревни Юрово был замечен противником. Противник открыл сильный минометный огонь. Мины рвались в пяти метрах. Несмотря на это, расчет вел огонь по пулемету противника и тот был уничтожен. Сержант Иванов хорошо знает свое дело, отлично содержит материальную часть, смел и решителен».
А в наградном листе к приказу частям 306-ой стрелковой дивизии Ленинградского фронта № 23 от 15 апреля 1945 года, по которому сержант Иванов по должности командир пулеметного расчета 1385-го зенитно-артиллерийского полка, награжден орденом Славы 3 степени, записано:
«2 апреля 1945 года расчет Иванова первым переправился на северный берег реки Виэсате и закрепился в боевых порядках пехоты. 3 апреля противник предпринял попытку контратаки на район Спуни-Цирун. При поражении контратаки противника огнем пулеметного расчета уничтожены: огневые точки- 2, подавлен огонь прямой наводки, солдат и офицеров - более 15 человек. Этим самым способствовал нашей пехоте успешно отбивать контратаку противника».
Читаю эти документы, присланные из Государственного архива Министерства обороны России и с волнением полученные из рук военного комиссара С. Н. Пазилова, и вижу, словно кадры из фильма, своего молодого отца – смелого, решительного, в мокрой от пота гимнастерке, как под его командованием отражается атака фашистов. Вижу, как устали бойцы, и в короткие минуты отдыха, сидя на корточках, пишут письма домой. Ободряющие и полные уверенности в победе над врагом.
Потом была еще награда – медаль «За победу над Германией» от 9 мая 1945 года.
Вот только домой папа вернулся не сразу. Служил ещё долгих пять лет в Группе советских войск в Германии. Демобилизовался в мае 1950 года.
Как была счастлива мама – Прасковья Дмитриевна, можно только представить. Она не видела его восемь лет. Красивый, статный, с копной вьющихся волос на голове, с наг-радами на парадном мундире, Андрей с гордостью шел по многолюдной улице родного села, приветливо кланяясь односельчанам. Она выбежала на крыльцо своего большого дома и застыла, не веря глазам: по крутым ступенькам поднимался ее любимый сын – живой, здоровый, возмужавший… Совсем не тот мальчишка, которого она провожала в армию много лет назад…
Из Германии, помимо каких-то мелких вещей, папа привез немецкий аккордеон, который долго хранился в нашем доме. Играть на нем так никто и не научился, мы просто много лет баловались им.
Сердце замирало у местных девчат от мысли: кого же осчастливит, кого пригласит танцевать и проводит из клуба до дома вернувшийся герой войны? Каждая мечтала о таком парне. А он выбрал чернобровую Анюту. Высокая, стройная, одна из первых плясуний. Пара получилась на загляденье. В мае 1951 года сыграли веселую свадьбу.
Через год родилась дочь, то есть я. Потом двое сыновей. Но воспитать папе нас не пришлось. Он умер скоропостижно 10 сентября 1960 года. Сердечный приступ случился в дороге, помочь было некому. Как констатировал главный врач районной больницы Колобаев В. И. : обширный инфаркт.
Хоронили его на широмасовском кладбище всем районом. Звучала траурная музыка. Более 65 лет прошло, а она в ушах до сих пор – трагичная и торжественная.
«Мы с вашим папой ходили в атаку…»
15 лет назад, накануне празднования 65-летия Победы над фашистской Германией, получила письмо. Незнакомый каллиграфический почерк. Открываю, читаю… Волнение и смятение охватывают меня. Строки поплыли от навернувшихся на глаза слез.
- Здравствуйте, семья моего фронтового и армейского друга Андрея Евдокимовича Иванова! Уважаемая супруга Анна Павловна и все семейство. Вновь я решил напомнить вам о себе, старом солдате, фронтовом друге вашего папы. Светлая ему память – верному другу, порядочному и честному воину».
Александр Иппатьевич Тулупов, проживающий в Екатеринбурге, первое письмо, адресованное непосредственно папе, прислал к 50-летию Победы. Поздравляя с праздником, он спрашивал, как сложилась его жизнь после войны. Я тогда написала ему, что папа умер ещё в 1960 году. Написала о нём, о нашей семье, о себе.
«…Прошло много лет, - писал однополчанин отца, - а солдатская дружба прочнее металла. Напоминая о мятежной военной юности, она напоминает о том, что ничто не забыто и никто не забыт. Вот уже отпраздновала Россия 65 лет Победы в Великой Отечественной войне, а нам, старым солдатам, помнится все до мельчайших подробностей. Для нас, уцелевших на войне, этот праздник будет всегда со слезами на глазах. Мы с вашим папой поднимались в атаку, шли под пулями. А нам было всего восемнадцать. Помните об этом».
Папин друг писал, что его солдатская судьба была тяжёлая. Он попал в окружение, родителям сообщили, что их сын пропал без вести. Но солдат выжил, вышел из окружения, снова воевал, был ранен и контужен. Прошёл через многие испытания. «И на удивление – до сих пор живу», - восклицает старый солдат. На двух листах ученической тетради он пишет о своей семье – супруге, сыновьях, внуках и правнуках. И обязательно подчеркивает, что наш папа – человек, о котором он всегда помнит: в минуты радости и печали.
Человеческая память... Не зря известный поэт сказал, что она священна. Как отблеск высокого огня. И этим драгоценным чувством обладаем мы, люди. К сожалению, понимаем это слишком поздно. И поэтому подвиги многих наших фронтовиков остаются малоизвестными.
Недавно внук-шестиклассник Матвей, глядя на портрет своего прадедушки, с которым каждый год 9 Мая ходит в «Бессмертном полку», попросил:
- Бабуль, нам задали сочинение про участников Великой Отечественной войны. Ведь мой прадедушка Андрей воевал. Расскажи о нём...
Что смогла, рассказала. Но оказалось, что знаю очень мало. Только то, о чём констатировали архивные документы. И Матюша с грустью произнёс:
- Как жаль, что прадедушка умер такой молодой… Как много он бы мне рассказал интересного…
Да, внук прав. Солдат Великой Отечественной почти не осталось. И каждое их воспоминание – бесценное свидетельство великого подвига тех, кто ковал Великую Победу. Мы должны помнить их, свято хранить фотографии, письма, документы и передавать из поколения в поколение. Чтобы не дать перечеркнуть историю Великой Отечественной войны. Это наша святая обязанность и наш долг. Перед прошлым, настоящим и будущим.