Мои темниковские университеты
Высшее образование мне посчастливилось получить в советское время, а это - ежемесячная стипендия в 35 рублей и по окончании университета - гарантированное место в районной газете. А при защите дипломной работы «на отлично» выпускнику Мордовского госуниверситета предоставлялось еще и право самому выбирать район, где ему хочется осваивать азы журналистской деятельности.
Так как мне за дипломную работу «Литературно-художественная критика на страницах газеты «Советская Мордовия» была выставлена оценка «отлично», я тоже попала в группу счастливчиков, кто выбирал. И я выбрала старейший город Мордовии - Темников и старейшую газету «Сельская новь» (именно так в 70-е годы назывались теперешние «Темниковские известия»).
Почему Темников? Подростком, как и многих моих сверстников, родители отправляли меня в пионерский лагерь. Один из таких детских лагерей располагался в Емашевской роще. Так я увидела старинный город, услышала рассказы об Алене Арзамасской-Темниковской, сожженной на базарной площади на костре, о кладах, замурованных в стенах православных монастырей… И незабываемые детские впечатления решили мою судьбу с выбором первого места работы. Возглавляла «Сельскую новь» в то время Евгения Александровна Распопова, человек партийный, строгий и очень ответственный.
Евгения Александровна без всякого любопытства рассмотрела мой диплом и после короткого молчания мягко так и не совсем уверенно произнесла:
- Шура, принимаю тебя на работу литсотрудником в отдел сельского хозяйства…
Редактор ясно понимала, что в сельском хозяйстве я ничего не смыслю, но свободных должностей в отделе писем и в отделе культуры и быта пока не предвиделось. Но я благодарна была за то, что, как говорится, глазами начинающего журналиста увидела всю правду сельской жизни под руководством своего начальника - в то время заведующей отделом сельского хозяйства газеты Александры Григорьевны Медновой.
Уже не помню, кем она была по образованию - то ли зоотехником, то ли агрономом, но эти две специальности знала на отлично и применяла свои знания при написании статей. Свой рабочий день Александра Григорьевна начинала с посещения управления сельского хозяйства и, вооружившись сводками, писала аргументированные статьи о севе, надоях, ремонте сельхозтехники, уборке урожая. Все так грамотно и правдоподобно было. Этому она учила и меня, подсовывая очередную бумажку с теми или иными цифрами. Мне удавалось выжать из себя лишь маленькую заметочку и в очередной раз напроситься в командировку в колхоз, чтобы своими глазами увидеть все, о чем буду писать. Но об увиденной правде жизни я вновь получала разъяснение от своей начальницы, которая знала и понимала больше меня, еще вчерашней студентки.
- Александра Григорьевна, - рассказывала я ей, захлебываясь от впечатлений, - а нашему депутату Верховного Совета МАССР все доярки молоко после дойки сливают, надои приписывают… Они мне сами рассказывали… Вот это будет материал!
Александра Григорьевна укоряла меня в моем незнании жизни и говорила, что такой материал никогда не будет напечатан и что наш депутат не может ударить в грязь лицом, потому как его статус позволяет всему району быть в передовых в республике.
Не скрою, над моей непосредственной начальницей в редакции любили подшучивать, особенно над ее затянувшимся девичеством. Она лишь скромно разводила руками и произносила относительно предполагаемого мужчины:
- Мне бы он по хозяйству сгодился…
Она так и умерла в одиночестве, сначала похоронив мать, потом отца, тетку, с которыми прожила всю свою жизнь.
Рано ушли из жизни Бочкарев Николай Николаевич и Сыркин Николай Иванович. Первый занимал в редакции должность заместителя редактора, второй был редактором. И оба они так или иначе повлияли на мою журналистскую деятельность, потому как, простите за высокие слова, со всей серьезностью и ответственностью относились к своему делу. Как и Александра Меднова, они стали для меня примером.
Фотокорреспондент газеты Владислав Андреевич Смоляков, если бы пожил подольше, наверняка бы издал книгу фотоочерков из своих работ. Кого бы он ни снимал, доярка, механизатор, комбайнер, парторг, председатель колхоза, учитель, - все получались с «живыми лицами». И по этим лицам читатель газеты мог видеть и характер героя, и его трудолюбие, и его «темниковские» корни.
Вспоминаю нашу с ним поездку в Санаксарский монастырь, где случайно при копке траншеи был найден клад. Часть его, самую ценную, отправили в Москву, но несколько предметов было все же передано в Темниковский краеведческий музей. Мне помнится большой деревянный крест, инкрустированный камнями, - кстати, фото этой находки, сделанное В. Смоляковым, также нашло свое отражение на страницах газеты.
Михаил Андреевич Маршанцев - очень интересная личность, которую до сегодняшних дней вспоминают, уверена, многие темниковцы. Мобильный, чудаковатый, беспокойный, он всегда был в гуще городских событий. Ворчал всегда по одному и тому же поводу - почему в очередной раз с профилактической группой в колхоз посылают Кузину, а не его, матерого журналиста.
А дело было в том, что в те годы по всей нашей необъятной стране развернулась борьба с пьянством. Для этих целей и, конечно же, по распоряжению свыше, в районе была создана так называемая профилактическая группа, в которую входили представители правоохранительных органов, народного контроля, врачи, инструкторы районного комитета партии… По графику группа выезжала в тот или иной колхоз для профилактической работы с населением. Как правило, заседание проходило в одном из красных уголков фермы. Скотника Василия, к примеру, вначале с особым пристрастием допрашивали сколько и почему он пьет, а затем приступали к угрозам, если он не бросит пить… Василий покорно кивал… И сам «виновник», и все присутствующие ясно понимали бесполезность этой профилактики, но директиву выполняли, как говорится, на совесть. После того, как очередь из пьющих заканчивалась и красный уголок пустел, начиналось самое интересное - гостей из района по русской традиции потчевали не только хлебом-солью, но и крепчайшим деревенским самогоном. Вот поэтому сотрудники-мужчины редакции так рвались поехать с бригадой, но у Распоповой на это был один ответ: «Кузина не пьёт…».
И вот наконец-то, к неописуемой радости, меня переводят из отдела сельского хозяйства в отдел писем. Читаю свое первое письмо: «Дорогая редакция, приезжайте к нам поскорее, потому как в нашей деревне все колодцы засорились и нет воды. Остался один ручей, а малы робяты туда сат…». Что за «сат» такой, думаю. Лев Алексеевич Куликов, также корреспондент газеты, наклонился над письмом, прочел и разъяснил мне, что делают «малы робяты» в ручье, сняв мокрые штанишки… И буквально на следующий же день в то время редактор газеты и депутат райсовета Раиса Александровна Власова выехала в эту деревню (не помню ее название), где вскоре с колодцами все было решено. И это говорит лишь о том, каким авторитетом в то время пользовалась районка. Стоило кому-то из жителей города или села сообщить о каком-то негативном случае, тут же вмешивалась газета, и вопрос всегда решался положительно. В чем же твоя, журналист, была сила? Не смогу ответить на этот вопрос и сейчас, когда за плечами почти сорокалетняя деятельность на журналистском поприще.
В конце 70-х годов сотрудник газеты был вооружен лишь блокнотом и ручкой, а часовую беседу должен был запомнить и воспроизвести исключительно по памяти. А в Темниковской типографии высоченные железные кони-линотипы полыхали жаром печи - свинцовые болванки плавились и на глазах послушно превращались в строчки от умелых действий линотипистки Валентины Бородулиной. Работала она быстро и красиво. Отлитые из горячего металла строчки складывались в будущие газетные столбцы. Верстала газету вместе с другими работницами Валентина Забродина, таская тяжеленные свинцовые подносы от стола, где верстался номер, к печатной машине. Зачастую процесс правки номера и печатания газеты, которая выходила три раза в неделю, затягивался далеко за полночь. Среди сотрудников тогда устанавливалось так называемое дежурство по номеру - от первого газетного листа и до последнего, когда, как принято писать, пахнущая свежей краской газетная стопка уже ждала своего читателя.
В этот юбилейный для газеты день рождения так хочется всех вспомнить и назвать по именам, отдавая дань их знаниям, способностям и умению дружно сосуществовать, жить и работать на протяжении многих лет в родном коллективе. Это наша бухгалтер Анночка Поздяева, техничка Ольга Бузлаева, ответственный секретарь М. С. Шулигина, зам. редактора С. М. Кудакова, литсотрудник М. Д. Гринева, водитель Иван Рыбаков, машинистка А. Мордясова (Байшева)… И ныне продолжающие трудиться вот уже не один десяток лет ответственный секретарь газеты А. Малянова и корректор Т. Миронова (Кондрашкина).
А через десять с небольшим лет судьба меня, как говорится, забросила далеко на Север, где я работала редактором городской газеты «Заполярье», и подарила незабываемые встречи с теми, кто в Воркуте прошел ГУЛАГ… Там я встречалась со многими известными личностями, приезжавшими в знаменитый своими шахтерскими забастовками город… А это - Гдлян, Гайдар, Рыжков, Ельцин, Зюганов…
Но дело тут не в именах, а в сущности журналистской профессии, азы которой мне посчастливилось осваивать в не менее известном историческом городе Темникове.
На снимке: Т. Миронова (Кондрашкина), А. Кузина, В. Немцова, А. Малянова, Н. Сыркин около редакции. 1980 год
А. КУЗИНА, член Союза журналистов России с 1978 г.