И вечно зелено древо его жизни
Юбилей
И вечно зелено древо его жизни
Материал этот делится как бы на две части. Первая, автором которой является Л. Евгеньев, была написан также к юбилею, но в ту пору Михаилу Михайловичу было 60.
Много это или мало? Да как смотреть. Конечно, 60 лет – возраст солидный, но только не для героя нашего повествования. Он и сейчас, в свои 75 очень бодр, по- прежнему жизнерадостен, приветлив.
Было решено дать его почти без изменений, с небольшим сокращением, потому что в нем очень неплохо прослеживается жизнь нашего героя до 1995 года. Вторая часть посвящена его работе и жизни с 1995 года и по сей день.
Часть 1В кабинете у Захаркина очень много цветов. До удивления много, до абсурда, если хотите. Широкий и длинный стол заседаний весь уставлен цветочными горшками, сразу возникает мысль о неудобстве сидения за таким столом. Михаил Михайлович перехватывает мой удивленный взгляд.
-Очень даже нормально мои специалисты сидят за этим столом. Никто еще ни разу не возразил. А потом, не на весь же день они тут рассиживаются, можно локотки на коленках подержать. Зато красотища какая. Особенно зимой.
-Вы в кабинете много сидите?
-Все зависит от времени года и от той задачи, которая стоит перед нашим сельхозпредприятием. Если, например, уборка или посевная, то кабинет функционирует рано утром и, может быть, вечером некоторое время. Глубокой осенью, зимой всех тянет к теплу и, естественно, кабинет нас греет. Иногда роль основного регистра выполняю я. Вы понимаете, о чем речь?
-Да, Михал Михалыч. Но вот наряд. Этот старинный, испытанный метод общения председателя с подчиненными, специалистами и народом?
-Ежедневно и всенепременнейше – наряд! Пусть на пятнадцать минут, но каждое утро мы встречаемся.
-Сейчас конец ноября, конец осени. Все убрано, все складировано.
-Я перебью вас. Мы каждое утро собираемся и проводим наряд. Дел хватает в любое время года. А потом, дисциплина, раз и навсегда заведенный порядок. Это наш ритм, с которого не надо сбиваться.
-Во сколько Вы приходите на работу?
-В шесть часов. Сейчас, а во время уборки – в пять.
-Михал Михалыч, если взять трудовую часть Вашей биографии, то получается, что Вы всю жизнь руководите. Вы что, и родились руководителем? Династия прослеживается?
-Никак нет! Я выходец из бедной части нашего многострадального крестьянства.
-А я, если не возражаете, буду перебивать вопросами.
-Согласен. Родился 30 ноября 1936 года в селе Шувары Кадошкинского района Мордовии. Отец Михаил Петрович не дожил до моего рождения, и все четверо детей росли сиротами. Три брата, одна сестра и наша мама – Прасковья Герасимовна, все мы работали, как говорится, до седьмого пота. Мать была предельно строга к нам (она умерла в 92-летнем возрасте), каждому давала персональное задание, от каждого требовала выполнения. А если нет, то… Я и сейчас помню некоторые ее «уроки». Но время шло. Пока учился в школе, освоил многие сельские специальности, если так можно сказать. Сноровистый был, понятливый. Но каждый пацан тогда мечтал стать трактористом. В 1952 году закончил десятилетку и сразу поехал в Сабур-Мачкасскую школу механизаторов. А в 1953 успешно ее закончил и стал работать трактористом в родном колхозе «Память Ленина». Осенью 1955 года был признан на службу и попал на флот. Не всякого брали на флот, что придавало особую романтику. И перспектива романтическая – моря, океаны, различные континенты, великолепная форма с якорями. Чудо!
-Вы закончили службу на эскадренном миноносце и поехали домой. Грудь в полоску, бескозырка, рост, походочка и стать. Держись, девчата! «Моряк вразвалочку сошел на берег…» Помните эту песню?
-Картину вы нарисовали правильную, и песню я помню. Малость отметил с земляками приезд, а на третий день пребывания в родном селе стал председателем Шуварского сельпо.
-Да, звучит гордо и убедительно. Председатель! А сколько лет было председателю?
-22 года было, когда избрали земляки.
-Уважали, стало быть, если избрали.
-Одно название было – сельпо. Все, что можно было, разворовали предыдущие коробейники, даже печати не оставили. Но отступать нельзя. Самолюбие, флотская закваска, гордость и все такое. Я ведь был комсоргом на корабле, находился в одном кубрике с мичманами, которые имели за плечами по 25 лет службы. Короче говоря, затянул флотский ремень и взялся за дело с нуля.
-Интересно, с чего же Вы начали в новой для себя стихии? Это не поле, не море, это торговля.
-Поверишь или нет, но я сразу попал в точку. Ушами услыхал, мозгами вычислил, и родился у меня стратегический план возрождения Шуварского сельпо. Шучу я. Но вот какое дело открыл полезное. На подводах мы ездили в Заберезово Краснослободского района и покупали там рогожи. Местные жители их изготавливали, а я их скупал по 70 копеек за штуку. Потом (опять же на подводах) отвозили рогожи на станцию Хованщина и по железной дороге отправляли в Гусь-Хрустальный Владимирской области. Этот город исстари занимается изделиями из стекла, хрусталя. Рогожи шли на упаковку и шли они за полтора рубля.
-Сколько Вы так поднимали сельскую торговлю?
-Три года в Шуварах, а потом меня выбрали (должность выборная) председателем сельпо в Старом Шайгове.
-К этому времени в партию вступили?
-Да, в 1961 году. И до сих пор состою в этой партии. Храню партийный билет. Таким образом, остаюсь коммунистом, не меняя взглядов и не перекрашиваясь.
-Михал Михалыч, ради Бога! Партий у нас сейчас хватает, политики хватает, но у меня вопрос из области все той же торговли. Вы тогда не пробовали встать перед зеркалом и задать себе свой же вопрос: «Что хочу, что могу сделать?»
-Интересно, конечно. Да, я ставил перед собой подобный вопрос и ответил даже на него. Я отлично понимал, что одна операция с рогожей не сделает из меня Садко. В 1963 году окончил заочное отделение Саранского кооперативного техникума и поступил на заочное отделение знаменитого Плехановского института торговли в Москве, где проучился целых три года.
-Ваши отношения с торговлей зашли очень далеко. Как же Вы могли сойти с этой увлекательной стези? Тем более, что и опыт накапливался, и знания крепли?
-Все получилось просто. В Шайгове я проработал целых три года. Более ста человек были в моем подчинении. Дела шли, мы развернули фронт торговли, открывали новые магазины в селах. Интересно даже было работать, видеть результаты собственного труда. Но вызвали в райком партии, в категорической форме предложили должность председателя колхоза в Ожге-1. «Серп и молот» - такое название. По простоте душевной не смог отказать Сергею Павловичу Юганову- первому секретарю райкома КПСС. Мой ответ был кратким: «Если надо – пойду!»
Вот и считай, с марта 1966 года по осень 1969 был председателем в Ожге, а потом вновь вызвали в райком партии. Первым секретарем уже был Александр Дмитриевич Шичкин. Мне предложили возглавить колхоз имени Чапаева в Богдановке. Нужно было строить животноводческий комплекс на 2500 голов крупного рогатого скота. Приехал в село с семьей – жена Нина Петровна, дочери. Дали мне пятистенный дом. А тут уборка идет, надо по полям мотаться.
-Короче, с места в карьер. Скажите, как Вас приняли в Богдановке?
-Хмуро. Не по душе пришлось богдановцам мое желание навести во всем порядок.
А потом люди увидели, поняли, что стараюсь я ради их блага, а не набиваю собственный карман. Начал со строительства дорог и жилья. Одновременно мы возродили и производство, и объекты соцкультбыта. Богдановка представляла из себя большую строительную площадку, какой-то китайский городок или потревоженный муравейник. Но это уже история. Сейчас все запланированное тогда – перед глазами. Каждый может убедиться в этом. Да, тогда можно было строить, созидать. И настрой у всех был трудовой. Взять хотя бы земли, урожайность. Очень плохие наши земли, песчаные. Но пришел тогда молодой агроном Серафим Котькин и серьезно занялся своим делом. И кормовыми культурами, и зерном. Всякие удобрения завез. Пошло дело, даже отлично пошло. Или взять главного инженера Павла Якушкина. Тоже человек стремился к высшему результату. Мы тогда построили гараж на 50 машин, гараж для комбайнов, складские помещения, зерноочистительный комплекс, жилой комплекс для своих колхозников, школу, детский сад… Массу объектов. Я просто затрудняюсь все перечислить. И это не считая основного – животноводческого комплекса.
-Михал Михалыч, я так понимаю, что это была Ваша, лебединая песня. Именно в тот момент Вы, как это говорится, сумели поймать жар-птицу.
-Я, пожалуй, соглашусь с тобой. Ведь чем тогда время было полезно? А тем, что государство давало колхознику буквально все. Понимаешь? Технику надо – бери любую! Семена, удобрения – пожалуйста. А про строительство я вообще не хочу говорить. Ругали за то, что многие не могли освоить средства. То есть, бери деньги и строй. Знаешь, я попал в свою стихию. Мы строили и в других селах, не только в Богдановке. Мы, слава Богу, ничего пока не потеряли. Но мы не стоим на месте, даже строим немножко. Два дома в этом году поставили для специалистов-животноводов. Комплекс работает, поголовье не снижаем, хлеб растим, природный газ провели в дома. Но душат бешеные налоги. Крестьянина бьют по рукам. Получается парадокс. Сейчас невыгодно производить сельхозпродукты: масло, колбасу, хлеб. Больше делаем – больше теряем, беднее становимся. Абсурд?! Но все равно работаем. Масло подсолнечное делаем, и здесь надо отметить, что сами выращиваем подсолнух. 200 гектаров у нас под этой культурой. Есть колбасный цех, хлебозаводик. И для своих колхозников, и для райцентра.
Дома у Михаила Михайловича тишина. Дети все разъехались по разным сторонам. В большом зале играла внучка Катюша. Бойкая такая, общительная. Она сразу нам заявила: «Птиц и зверей много, а Миша – орел!» Это про дедушку. Вот вам и новые сказки…
Нормально все в Богдановке. Председатель Захаркин сказал так: «Что бы ни было, как бы ни случилось, а беспредела мы не допустим. Сохраним все, что добыли своим потом. Будем жить на своей земле».
Часть 2
Так вот. В руководителях ПСПК «Богдановский» он ходил еще до 2004 года. Правда, был в его председательской работе перерыв года в полтора, когда он волею судьбы стал главой района. И дела на этом большом посту шли у него неплохо, но душа у Михаила Михайловича была не на месте: хотелось назад в свое хозяйство, где все было до последнего колоска родным и близким. Да тут еще чуть ли не все жители населенных пунктов, а их в Богдановском сельсовете вместе с Богдановкой шесть: Саловка, Новая Теризморга, Павловка, II Ожга, Хитровка послали в правительство республики коллективное письмо с просьбой вернуть в сельхозпредприятие его бессменного руководителя Захаркина.
Между прочим, это письмо разве не признание заслуг руководителя, авторитета, и даже любви к нему?
И люди добились своего, к их мнению прислушались: Михаил Михайлович вернулся на свое место.
-Да я и сам где-то там внутри, когда стал главой района, всегда знал, что я вернусь, обязательно вернусь в свое хозяйство, к людям, с которыми много лет работаю, к тому делу, которое стало самой значительной частью моей жизни, - сказал в нашем разговоре Михаил Михайлович.
Современная Богдановка, она и сейчас является центральной усадьбой сельхозпредприятия, по сути дела, состоит из жилых домов, построенных в бытность руководителем М. М. Захаркина. Строились дома для своих тружеников не только в Богдановке, но и в Саловке, II Ожге. А всего было введено в строй 180 квартир. Вы только представьте, какой колоссальный объем работ был выполнен! Люди, живущие в этих домах, до сих пор вспоминают добрым словом человека, который строил жилье целыми улицами. Возможно ли такое сейчас?
После 2004 года избрали его на работу почетную: председателем районного совета депутатов. Разумеется, была сессия райсовета, на которой за предложенную кандидатуру на пост председателя единогласно проголосовали все депутаты. Вот с тех пор и по сей день и Михаил Михайлович – председатель Совета депутатов Старошайговского района.
Работа его не тяготит, напротив – в радость, тем более, как говорится, здоровьем его природа наградила отменным.
В марте будущего года исполнится 10 лет, как не стало его жены – Нины Петровны. Вся ее жизнь была связана с медициной: была акушеркой, затем долгие годы заведовала Богдановским ФАП.
Все домашние хлопоты были на ее плечах. Муж уходил на работу очень рано, а возвращался затемно. Но она воспринимала это как должное, знала, что управлять таким большим хозяйством можно лишь с полной отдачей сил. И за это понимание, за терпение Михаил Михайлович и сейчас благодарен своей супруге.
Живет Михаил Михайлович нынче один. Была да и есть возможность переехать в Саранск, да не хочет он.
-Что мне, деревенскому жителю, делать там, - говорит он. -Кто я там? Одинокий, пожилой человек. Ни друзей, ни близких. А здесь все меня знают и я так же. Нет. Вся жизнь моя на селе прошла и никуда отсюда не хочу, -отвечает мне Михаил Михайлович.
Дети, а их у Михаила Михайловича трое: старшая Татьяна, Наталья и младший Сергей, давным-давно взрослые, семейные люди. Живут в городе, имеют хорошую работу. А та внучка Катюша, о которой упоминалось выше, теперь уже большая, студентка экономического факультета МГУ. Всего же внуков – четверо, да уже и правнучка есть.
Ведет Михаил Михайлович и личное подсобное хозяйство. Дети, которые довольно часто навещают отца, бывает, и поругивают его, говоря, мол, зачем тебе эти хлопоты, чего нужно мы привезем. Он же, улыбаясь, отвечает, что вам, наверное, уже не понять душу деревенского жителя: жить своим домом, да не иметь скотину. И потом. Почти все продукты у М. М. Захаркина на обеденном столе свои: свежие, без всяких модифицированных добавок. Это не магазинная заваль.
Ну и, разумеется, крестьянская натура все еще о себе дает знать: не может Михаил Михайлович без работы, в том числе и на своем подворье.
Л. ЕВГЕНЬЕВ.
Г. ДЕСЯЕВ.