ЧЕЛОВЕК НЕПРОСТОЙ СУДЬБЫ
Жила Мария Константиновна в Белоруссии недалеко от границы, той самой, где началась величайшая трагедия 20 века. Июньское утро 1941 года… Жизнь, рассеченная пополам – на «до» и «после». Пришли немцы, чтобы освободить Белоруссию от белорусов, Россию от русских… Каждые четверть века они отправлялись за чужим добром… Началось страшное время оккупации. А было Марии тогда 11 лет. Дома – мать, брат, сестра. Жили в постоянном страхе. Спали, не раздеваясь. Ночью шли партизаны, днем – немцы. Кого бояться? И всех надо кормить… Уберегли, как сначала думали, от фрицев поросенка, так они потом мясом забрали…
В 1942 году ушел к партизанам отец. В 1943-м его расстреляли фашисты.
Четырнадцатилетний братишка вместе с другими мальчишками тоже ушел в партизанский отряд. Бывало, идут они, а винтовки по земле волочатся… А иначе бы угнали в Германию… Потом, правда, выучился на танкиста, воевал. В 14 километрах от Берлина был тяжело ранен, долго лечился, умер в 40-летнем возрасте.
Когда начали наступать советские войска, бегали прятаться в лес, в болота. Бегут, вспоминает Мария Константиновна, а немецкий самолет летает над ними кругами, поливая из пулемета. Немцы заставляли рыть окопы, противотанковые рвы. Когда наши войска освобождали оккупированные территории, им открылась страшная картина народного бедствия. В Белоруссии 627 сел были сожжены вместе с жителями. Людей сжигали в сараях, домах и православных церквях. В этой республике погибла четверть населения, здесь самые большие потери.
Пришлось эвакуироваться в Великие Луки. От зажигательного снаряда, попавшего в соломенную крышу дома, сгорела целая деревня… Были утеряны все документы. Удалось получить новые, но по ним получалось, что возраст матери Марии перевалил за 100 лет. Жили в немецких блиндажах, в землянках. Ходили сбирать с котомками в соседнюю Латвию. Мужчин в деревне почти не было.
После войны Мария два года работала трактористкой, потом на «отлично» окончив курсы комбайнеров, убирала хлеб. Молодые годы проходили в труде, а с личной жизнью все не ладилось. Парней на всех девчат не хватало, как сама выражается, их всех «ухлопали» в партизанах… К тому же были трудности с переселением. Жителям оккупированных территорий запрещался въезд в 32 города, их не брали на работу на заводы. В поисках своей доли все же перебралась в Уфу, устроившись в домработницы к военкому. Он-то и помог Марии с документами. Ее приняли на военный завод полировщицей. Позже переехала в Украину, где ее и отыскал парень из Мордовии Иван Григорьевич Кожин, с которым познакомились еще в своей деревне, когда солдаты приезжали на помощь колхозу. В Резоватово семья Кожиных приехала в 1971 году, успев поработать в Донецке и имея на руках сына.
С тех пор и живет здесь эта удивительная женщина. Россию называет Великоруссией. Жизнь приучила ее терпеливо сносить все лишения, невзгоды. Да и по характеру она из тех, кто если и гнется, то не ломается. Ей почти 80 лет, но она бодра, приветлива, оптимистична. Тем, кто пережил военное лихолетье, кошмар фашистской оккупации, все кажется преодолимым.
Когда-то немцы мечтали освоить земли нашей страны. Но «освоили» ее, по выражению Ильи Эренбурга, только мертвые немцы.
В. СИЛАНТЬЕВА,
с. Резоватово.