15 февраля - день вывода советских войск из Афганистана
Всего за период с 25 декабря 1979 г. по 15 февраля 1989 г. в войсках, находившихся на территории Демократической Республики Афганистан, прошли военную службу 620 тыс. военнослужащих. Общие людские потери Советских Вооруженных Сил составили 15051 человек, из них 66 – жители Мордовии. За весь период войны в Афганистане пропали без вести и оказались в плену 417 военнослужащих, из которых в ходе войны и в послевоенное время были освобождены и вернулись на Родину 130 человек.
АФГАН: ПРОВЕРКА НА МУЖЕСТВО
В иллюминаторы самолёта заглядывают серые афганские горы, упираясь вершинами в прозрачные кружевные облака. А внизу – таинственные бездонные ущелья. Никогда раньше Александр Сеськин из мордовской глубинки не видел ничего великолепнее. Новое пополнение прибыло на военный аэродром Демократической Республики Афганистан, оттуда – в расположение части в провинцию Шиндад.
С тех пор прошло 26 лет. Служба в Афганистане сделала его мужественным и стойким перед жизненными невзгодами, дав понять цену этой самой жизни. Научила выдержке и настоящей мужской дружбе.
Он хотел стать военным. Выправка, дисциплина, ответственность и любовь к Родине, которую всегда надо защищать, - это не высокопарные слова. Планировал поступить в училище, но передумал. Пошёл в армию. «Я был готов к службе и физически, и морально, - вспоминает А. И. Сеськин. – Раньше считалось позором уклоняться от армии, выпячивать дефекты. Девахи даже не подходили к таким парням».
К тому времени военный конфликт между Правительством Демократической Республики Афганистан и вооружённой оппозицией (моджахедами), в который была втянута Советская держава, уже четыре года давал о себе знать цинковыми гробами.
«По большому счёту, все призывники боялись Афганистана, слухи ходили страшные. Но мы были такими юными, нам так хотелось поиграть в войну с настоящим оружием, что о смерти никто не думал. Когда после учебки мы, четверо земляков из Кочкурова, попали в Афганистан, одного отозвали сразу, другого, меньше чем через месяц, убили, ребячество кончилось в одночасье. Сразу поняли - расслабляться не стоит! Жизнь под свист пуль и взрывы гранат в полевых условиях - на ближайшие два года. Казарма – в палатке. Подъём, как полагается, в шесть утра, зарядка, каша из котелка, баня, сооруженная из подножного камня, привозная вода, которую быстро научились экономить. Жара там такая, что днём в тени было до 60 градусов (постиранная гимнастерка высыхала за час), а ночью – почти ноль, и зуб на зуб не попадает. Аномальная температура часто порождала смерчи. Причём с утра всегда была звенящая тишина, а после обеда пыльные завихрения поднимали в воздух песок, камни. Мы ходили, как шахтёры. Поры забивались даже через одежду.
Опыта вождения после курсов в учебке, конечно, не было. Да никого и не интересовало, справлюсь я с машиной или нет. Меня сразу посадили на большегрузный Зил, потом доверили Урал. Дороги там грунтовые, по ущельям, перевалам. Никогда не знаешь, что там, за горизонтом. Грузили под самую завязку и снарядами, и разным оборудованием. Того и гляди, кувыркнёшься. Операции по обезвреживанию бандформирований длились по нескольку суток».
Это сейчас как бывалый солдат Александр Иванович называет операцией отражение засад и обстрелов, где были кровь, грязь, бессилие, смерть, слёзы. Иногда так хотелось «поплакаться» хоть кому-нибудь, послать фотографию из расположения. Но цензура заставляла мужать каждого в одиночку вдали от родительского дома.
«Сколько мы караванов остановили, душманов обезвредили! Они шли из Пакистана с оружием, боеприпасами, наркотиками, нашпиговывая после себя землю минами и фугасами. Я только сейчас понимаю, что тогда своими действиями мы задержали распространение терроризма и наркотиков на много лет вперёд».
Увольнение из армии весной 1986 года было выстраданным. А уже осенью мечта стать военным осуществилась в Брянской школе милиции. Здесь были рады принять в большую и дружную семью внутренних войск молодого, но уже проверенного в боевых действиях парня. Через 2 года, получив среднее юридическое образование, А. И. Сеськин по направлению прибыл в распоряжение отдела внутренних дел Темниковского района. Работал сначала инспектором по дознанию, затем стал участковым уполномоченным милиции. Сегодня майор милиции Александр Иванович Сеськин – один из самых опытных сотрудников ОВД района.
Из сочинения Насти Сеськиной, ученицы 11-го класса ТСОШ №2:
«За выполнение интернационального долга на территории Демократической Республики Афганистан мой папа награждён знаками отличия и медалями. Он имеет звание «Ветеран боевых действий». Два с лишним года жизни, отданные Афганистану, навсегда останутся в его памяти. Это - его воинский долг Родине. Я очень люблю отца и горжусь им».
ПОМНИТЕ, КАКИМ ОН ПАРНЕМ БЫЛ!
Война в Афганистане унесла жизни четверых парней из Темниковского района. Один из них – Шамиль Кучаев, бывший учащийся Аксельской средней школы. Каждый год, в день вывода советских войск из Демократической Республики Афганистан, в школе проводятся классные часы, посвященные памяти Шамиля, на которых перечитывается письмо, присланное в 1988 году майором А. Ф. ПЕРЕПЁЛКИНЫМ, свидетелем гибели Шамиля Кучаева 13 марта 1988 года:
«…Память о нем жива в нашем коллективе и будет жить вечно, столько, сколько будут жить наши потомки, сколько будет существовать наш танковый батальон, танки вообще. В роте, в которой служил Шамиль, лучший танк назван его именем, танкисты соревнуются за право называться «экипажем имени гвардии рядового Шамиля Кучаева», быть сфотографированным около этого танка.
Шамилю осталось служить совсем немного – 2-3 месяца, но он сказал, что в этот рейд пойдет как старослужащий сам. По специальности он был наводчиком орудия, поэтому на танке, оснащенном минным тралом, он заменил товарища.
Марш к месту выполнения был тяжелым, местность труднопроходимая, приходилось и мерзнуть, и мокнуть под дождем, а по ночам охранять группу, так как беспечность может стать роковой. С 11 марта я сел в этот танк командиром, поэтому на танке с тралом надо было идти впереди мне. Я уже не говорю о том, что ели, пили все с одного костра, бачка. Ложки, солдатские алюминиевые, и котелки у нас были. Но вот у Шамиля была другая - из нержавеющей стали, как мы называем здесь – «духовская», то есть та, которой пользуется местное население. Он эту ложку дал мне. Так у меня она до сих пор и хранится. Думаю, если вернуть домой, она будет постоянным напоминанием окружающим о том, что не всем выпало счастье остаться живым, о том, какую цену мы платили за все…
13 марта около 16-ти часов мы пошли к месту, где должны были встать по флангам артиллерийского подразделения. Задача – не допустить выхода мятежников к нашим войскам. Поставив один танк слева на гору, а другой на правый фланг, справа от высоты, и пристреляв по ориентирам пушку и пулемет, я ушел на наш танк. Приступили к обстрелу местности. Время уже было после 19-ти часов. Справа – сухое русло, впереди, вдалеке, - кишлак и дорога, а слева начинались горы.
Правую сторону пристреляли быстро, но уже начинало темнеть. Шамиль взял «ракетницу» и из своего люка пускал ракеты, чтобы корректировать нашу стрельбу. Наводчик орудия пошел хлопотать насчет ужина. Механик-водитель закрыл свой люк и лег отдохнуть (физическая нагрузка за три дня была большая). Я сидел за наводчика у приборов, вел огонь. С фронта тоже пристреляли нормально, но уже к 20-ти часам стало темно. И тут началось непредвиденное.
Мы начали обстреливать гору слева, видимо, там была засада, которая готовилась в одну из ночей нанести удар по нашим позициям. Или у них не выдержали нервы, когда мы стали «ложить» снаряды все ближе к ним, или мы уже по ним попали, но «гора» начала по нам вести массированный огонь из стрелкового оружия, гранатометов, безоткатных орудий, минометов. Результатов попадания мы не видели – ночь. После нескольких минут боя стрельба противника начала затихать. Шамиль стрелял без задержек, моментально менял коробку с лентой для пулемета. Я продолжал вести огонь. На связь я не выходил, да и Шамиль был отключен – невозможно во время зарядки пушки быть подсоединенным к аппарату. Огонь прекратился, смотрю в прицел – местность отсвечивается. Это, думаю, Шамиль светит. Смотрю, его ноги внизу, а сам сидит на башне, пускает ракеты. Потом и я начал перелезать к сидению командира, потом – к люку. Вдруг он негромко вскрикнул, и ноги исчезли. Я начал выбираться из танка, хотел посмотреть, что там снаружи. Шамиля на башне не было. Я позвал – не отзывается, а так темно, даже контуры предметов не видно, нет луны, звезды еще не яркие – горы, начало ночи. Слышу слабый стон. Недалеко от танка разорвалась мина. Я в темноте снял Шамиля на землю. Он только тихо стонал и просил не трогать руку. Привезли фельдшера, он сделал два укола. Я в это время вызвал второй танк и авианаводчика – навести на нас вертолет. Поставили два танка. Между ними – мы и Шамиль. Но через полчаса его не стало. Там мы расстреляли целую машину снарядов из двух танков, жгли всю ночь солярку в цинке из-под патронов. Около Шамиля под чужим небом мы просидели до утра. Много было передумано каждым из нас. На рассвете загрузили носилки с телом Шамиля, попрощались и - в путь. На двух БТРах, без прикрытия, по зоне действия мятежников, в районе минирования ими дорог предстояло доставить его в расположение части.
Эта потеря была для нас очень тяжелой, ведь Шамиль - веселый, общительный парень. Он был настоящим солдатом. Указом Президиума Верховного Совета СССР Шамиль Кучаев награжден за мужество и героизм орденом Красной Звезды посмертно».