У каждого своя цена Победы
Уже двадцатые сутки поезд шел на восток. За маленьким окном под потолком товарного вагона, забитым железной решеткой, мелькали серое небо и верхушки голых деревьев. Уже середина осени, листья с деревьев уже опали и с каждым днем становилось все холоднее и холоднее.
В одном из вагонов ехали семь поводимовских девушек-подружек, чтобы хоть как-то согреться, сидели, тесно прижавшись друг к другу. Грязные, в саже от топившейся печки-буржуйки, полуголодные – запас сухарей был на исходе, поэтому они экономили на еде. Воды не было не то что умыться, но и напиться.
-Скорее бы уж доехали до места,- тихо молвила одна из них.
-Мы даже не знаем, куда нас везут, может, на погибель, - чуть не плача, ответила ей другая.
-Но уж точно не на фронт,- сказала Леса Кокашкина.
Девушки замолчали, каждая из них задумалась о своем. Но как бы прочитав мысли друг друга, они, словно по команде, вспомнили свой дом, семью.
-Как там дома? – прервав молчание, заговорила опять Леса. В ответ ей были всхлипывания подружек.
В этом вагоне ехали молодые девушки и парни лет 14-17. В основном все из Дубенского района. Всю дорогу они гадали, куда их везут. Строили различные предположения, догадки.
Александре Кокашкиной исполнилось семнадцать лет в мае этого 1942 года, а в начале сентября ее вызвали в сельский Совет, где сказали, что по вербовке она отправляется на работу в Сибирь, и чтобы сегодня же прошла медкомиссию. Не подчиняться власти в то время было нельзя. Можно было запросто угодить в тюрьму. Поплакала дома Леса и стала собираться в дальнюю дорогу.
Вечером 10 сентября их посадили на подводы и повезли в Атяшево на станцию. Скляров, так была фамилия представителя, приехавшего за ними, сказал, что повезут их в город Улан-Удэ учиться в ФЗУ.
Лишь на 24 сутки они добрались в этот неведомый Улан-Удэ. Затем со станции колонной шли несколько километров пешком. Конечным пунктом их пути был стекольный завод, расположенный в лесу. А через дорогу-узкоколейку от завода, за высоким забором с колючей проволокой располагалась колония для заключенных.
Вновь прибывших помыли в бане и разметили в общежитии ФЗУ. На другой день они уже приступили к занятиям. Кормили плохо, все они отощали, и им постоянно хотелось кушать. Девушки год проучились в ФЗУ, и потом всех их оставили работать на стекольном заводе. Жили на частных квартирах в поселке. Работали по 12 часов в сутки, а заработка едва хватало на пропитание и чтобы рассчитаться за квартиру. Частенько работали целыми сутками, заменяли тех, кто заболел.
-Немало было случаев, когда кто-нибудь из нас засыпал прямо на работе, - вспоминает Александра Антоновна.
Но не работы страшились девушки. Им было очень боязно, когда направляли охранять завод. Стоять на вышке со ржавой винтовкой и противогазом было еще полбеды, а вот охранять склады или дорогу-узкоколейку было настоящей каторгой, когда от каждого шороха сердце, как говорится, уходило в пятки. Через каждые два часа их проверял разводящий. И, не дай Бог, заснуть или тотчас же не ответить на его окрик. Тогда уж точно ждет тюрьма!
До сих пор с содроганием вспоминает все это Александра Антоновна. Тем не менее, девушек-мордовочек на заводе уважали за трудолюбие, добросовестное отношение к своей работе. Им всегда поручали ответственное задание, зная, что они с ним справятся.
Когда весть о Победе дошла и до них, радости не было предела.
-Наконец-то и мы поедем домой, так думали мы, - рассказывает Александра Антоновна. - Да не тут-то было. Дорога домой растянулась еще на два года. В 1946 году их всех наградили медалью “За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг”. Медали им вручали в г. Улан-Удэ, куда они ходили пешком.
Только в 1947 году девушкам удалось вернуться домой.
Дорога на родину была долгой, с несколькими пересадками. В Сызрани у Александры Антоновны украли узелок, где были и деньги, и документы, в том числе и медаль. Поплакала она, но где найдешь вора? Правда, предстоящая радость встречи с родными затмила и эту неприятность.
По возвращении домой Кокашкина заболела тифом. Месяц пролежала в больнице. А оправившись от болезни, стала работать в колхозе учетчицей в бригаде.
Когда следующей весной в село приехал вербовщик, Александра Кокашкина уехала на заработки в Тверскую область на торфоразработки. Руководство колхоза, да и родители не отпускали ее, но она настояла на своем, уж очень хотелось ей заработать денег, чтобы немножко приодеться. Стыдно было молодой девушке ходить в старой одежде. Три года подряд ездила она на торфоразработки. Ее фотография всегда была на доске Почета, потому что она всегда перевыполняла сменные нормы. Среди работающих на торфе были и такие, кто никак не мог поверить, что за смену можно было сделать по две или по три нормы. Были и такие, кто даже приходил смотреть, как она работает. А один раз пришли и из конторы делать за ней хронометраж: а вдруг мастер ей приписывает? Но увидев, как работает девушка, все убедились, что здесь нет никакой приписки. Конечно, и заработала она за эти три сезона по тем временам неплохо.
Как-то зимой попросило ее руководство колхоза поработать на свинотоварной ферме. Она согласилась, благо ферма находилась недалеко от дома. Работа свинарки тоже была не из легких. Приходилось все делать вручную. Сами варили корм для свиней, ведрами его таскали, навоз вручную грузили на тележку и вывозили. А во время туровых опоросов сутками приходилось быть на ферме. Забежит домой на обед или завтрак, возьмет что-нибудь с собой и опять бегом на ферму. Благо с дочерью нянчилась бабушка.
Привыкшая все делать добросовестно, Александра Антоновна всю себя отдавала работе. И, конечно, результаты не заставили себя ждать. У нее в группе лучше всех была сохранность поросят, приплода тоже получала больше всех. А в 1966 году, как одна из передовых свинарок колхоза, она в составе делегации из Мордовии ездила на ВДНХ в Москву.
Тогда она впервые и увидела Москву. Экскурсовод группы водила их по всем павильонам ВДНХ. Много нового, передового они тогда увидели. Как-то один раз экскурсовод сказала, что сейчас они поедут смотреть кинопанораму, а женщинам уж очень хотелось пройтись по магазинам, накупить гостинцы домой. А что за это кинопанорама, они знать не знали, и слыхом не слыхали. Тогда одна из них и говорит: “Зачем надо идти на пилораму? Пилорама и в колхозе у нас есть”. Экскурсовод посмотрела на них долгим взглядом, махнула рукой и ушла.
Почти что тридцать лет проработала Александра Антоновна свинаркой, пока не вышла на пенсию. Неоднократно награждалась Почетными Грамотами разного уровня и ценными подарками.
-От работы человек не умирает, как тяжело бы не было, - говорит она. - Было трудно и в военные, и послевоенные годы. Работали сутками, но ведь выжили.
Ветерану труда А.А. Кокашкиной сейчас 84 года. Но, несмотря на возраст, она сохранила ясность ума, бодрость духа. Она до сих пор всех, с кем приходилось ей работать во время войны, помнит поименно. Ее памяти могут позавидовать даже молодые люди. По мере своих сил делает она и домашнюю работу: и грядки прополет, и дома уберется.
Живет Александра Антоновна с дочерью. Живут по нынешним меркам неплохо. Единственное, что хотелось бы бабе Лесе, чтобы государство вспомнило и о таких, как она, которые ковали Победу в тылу вдалеке от дома, от родных. Ковали трудом и сноровкой. Восстанавливали разрушенную войной экономику. Их тоже, как и ветеранов войны, осталось мало. Может, и про них когда-нибудь вспомнят, воздадут по заслугам? Ведь они это заслужили своим беспримерным трудом.