Бессмертный полк: не забудем, не простим!
Когда я прохожу через сквер, где установлен мемориал темниковцам, погибшим в боях за Родину во время Великой Отечественной войны, останавливаюсь и нахожу фамилию своего отца Бабинкова Ивана Георгиевича. По словам моей мамы, когда его призвали в ряды Красной Армии, мне было всего 6 месяцев. Значит, он успел подержать меня на руках, может быть, купал, может быть, присутствовал при крещении, чувствовал свою «живую кровинку». Сохранилась моя фотокарточка того времени, которую он взял с собой, и которая согревала его душу.
Я мысленно переворачиваю страницы прошлого. Родился я в августе 1939 года. В начале 1940-го это не была еще война СССР с фашистской Германией, но в воздухе витал запах пороха, а нападение фашистов на Польшу убедило командование СССР не надеяться на существовавший мирный договор с Германией и срочно укреплять и отодвигать западные границы, вступить для этого в войну с Финляндией, которая отказалась мирно допустить на свою территорию наши войска. Пришлось также (по договору с ними) ввести войска на территорию Литвы, Латвии, Эстонии (что впоследствии было названо ими оккупацией), чтобы предупредить их переход на сторону Германии. По-видимому, этой необходимостью объясняется то, что внезапно провели частичную мобилизацию, призвали взрослых мужчин (отцу было 26 лет). Тем более необычно, что учителей ограниченно брали на срочную службу ввиду их нехватки, а тогда он работал директором начальной школы в Торбеевском районе, только что прошел специализацию по физике и математике в Педагогическом институте Саранска.
По словам моей мамы, призывников направили в сторону Прибалтики к западной границе. Письма домой не сохранились. Сохранилось две фотокарточки. На одной из них отец - в буденновской остроконечной шапке с нашитой пятиконечной звездой, на другой - более поздней - в пилотке, и уже с настоящей звездочкой. Я так думаю, что и вооружение в начале войны тоже было времен гражданской, ведь были же кавалерийские полки. Но на одном из заседаний командования И. В. Сталин сказал, что предстоящая война будет войной моторов, подчеркивая нашу неподготовленность к тому времени. Удивляюсь, как можно было тогда противостоять в зимнее время хорошо утепленному и вооруженному противнику. Только ценой больших человеческих потерь, в том числе ценой жизни и моего отца, отодвинули тогда границу от Ленинграда и вообще выстояли в этой войне.
Не буду останавливаться на подробностях моих впечатлений военных и первых послевоенных лет, скажу лишь, что дети войны, как нас называют, - это особая категория людей. Мы, кто пережили тогда войну, не любим об этом говорить, слишком больно и нехорошо становится, когда делишься воспоминаниями. У всех примерно одно и то же: блинчики из гнилого крахмала, лепешки из просяной шелухи, чтобы обмануть желудок, щи из лебеды и прочего подножного корма, головокружения, болезни, а главное - отсутствие отцов, ведь большая часть семей потеряла мужчин. Помню, в послевоенные годы детям бесплатно давали рыбий жир, на котором мой дедушка (бабушки с отцовской стороны уже не было, она умерла в последние годы войны) пытался даже жарить оладьи. Аромат был тот еще! Это надо было пережить, как говорят, перешагнуть: отдельная болезненная страница памяти, которую хочется быстрей перевернуть. Хорошо, что отец об этом не знал, да и не мог знать, потому что погиб в 42-м под Ленинградом.
Мама рассказывала, он очень хотел вернуться с войны живым. Она после получения извещения о его гибели тоже обращалась в военкомат, чтобы ее направили на фронт, но ей было отказано под предлогом малолетнего ребенка. Идейные были тогда люди! Настоящие патриоты.
В школьные годы их было три друга - три немногословных товарища: Астраханцев, Ратехин (если мне не изменяет память) и мой отец, Бабинков Иван. Я совсем ничего не знаю о судьбе Ратехина, может быть, он жив. Но среди призванных в первые годы войны (или до войны, в 1939 году, как мой отец) было много погибших. Именно они, не имевшие армейского опыта, приняли на себя первые ошеломляющие удары фашистов. Фамилия Астраханцев у всех на слуху, в скверике рядом со стелой в память погибшим героям - мемориальная доска в честь героя, и есть в Темникове улица имени Астраханцева. Фамилия Бабинков И. Г. - только в списке погибших, правда, не в порядке алфавита, а в конце.
532-й стрелковый полк в составе 111-й стрелковой дивизии, в которую был призван красноармеец Бабинков Иван Георгиевич, в 1939 году формировался в Ульяновске и окончательно - в Вологде в 1940-м, т. е. до начала войны СССР с фашистской Германией. Боевой путь дивизии, по данным Центрального архива Министерства обороны, в 1941 году включает Эстонию, Псковскую область, потом она отступает с боями в Ленинградскую область, участвуя затем в прорыве блокады Ленинграда.
С 3 на 4 июля 1941 года дивизия приняла боевое крещение на рубеже реки Великой под городом Остров (Псковская область). Несколько раз город переходил из рук в руки. Но наши части, нанеся значительные потери немцам, были вынуждены отступить на новые рубежи. С 10 июля до 30 сентября 1941 года 111 стрелковая дивизия участвовала в Ленинградской наступательной операции (битва за Ленинград) и с 1 февраля 1942 года перешла в состав 2-й ударной армии Волховского фронта. В конце августа 1941 года попала в окружение, из которого к октябрю вышла с большими потерями. После этого дивизия была доукомплектована и участвовала в наступательных боях за Ленинград.
Последние бои шли в условиях болотистой местности. В конце марта дивизия оказалась прямо в болоте Гажьи сопки. Вблизи деревни Глушица (по имени речки Глушица) она попала в окружение и была полностью отрезана от тыла. Можно представить: начинались оттепели, болота вскрылись, что было с людьми…
Потери военных в операциях первых лет войны исчислялись тысячами. Информбюро, по понятным причинам, занижало истинные цифры потерь, но слишком большой ценой заплатил советский народ за свободу от фашизма!
Извещение, которое получили родители отца, датировано 20 мая. В нем говорилось, что «красноармеец Бабинков Иван Георгиевич, верный воинской присяге, проявив мужество и героизм, был убит 17 апреля 1942 года и похоронен в деревне Глушица Чудовского района Ленинградской области». До выхода из окружения мой отец не дотянул совсем немного.
17 марта 1942 года за проявленные отвагу и мужество в боях с немецкими захватчиками, за дисциплину, организованность, героизм личного состава 111-я стрелковая дивизия приказом НКО СССР N 78 была преобразована в 24-ю Гвардейскую стрелковую дивизию, которая продолжала воевать в составе Волховского фронта, но уже без Бабинкова Ивана Георгиевича.
В память о геройской дивизии в городе Остров Псковской области - это довольно крупный районный центр, более 20000 населения - есть улица 111-й Стрелковой дивизии.
Глядя на фамилии на памятнике погибшим темниковцам, обращаю внимание, что для такого небольшого городка, как Темников, слишком много людей отдали жизни за Родину, много Героев Советского Союза и людей, приравненных к этому высокому званию. Вообще, никакие другие народы не принесли столько жертв в борьбе с фашистами, как россияне.
Не будем забывать об угрозе фашизма в наши дни. Не забудем тех, кто пожертвовал своей жизнью для нас. Вечная им память и слава! И еще: мирную жизнь надо отстаивать – в учебе, труде, формировании такой армии, которая сможет отстаивать интересы государства, а значит - народа.
На снимке: семейное фото Бабинковых: мой отец, Иван Георгиевич, его сестра, Мария Георгиевна (в послевоенные годы работала воспитателем детдома для детей, вывезенных из Белоруссии (директор Е. М. Орлова)), в нижнем ряду - моя бабушка, Мария Васильевна, дед, Георгий Иванович, в прошлом литейщик чугунолитейного завода
В. БАБИНКОВ