П.И. Митев: “Пусть между нами всегда будут мир и согласие”
Однако удивился и обрадовался Петр Иванович вовсе не материальной компенсации за несправедливость, пережитую в молодости, когда в результате нападения гитлеровской Германии на СССР попал в плен, а предложению немецкой стороны рассказать о пережитом сегодняшним жителям Германии. «Мир можно достигнуть в тех условиях, когда люди имеют возможность общаться друг с другом, невзирая на границы, - говорилось в письме. – Поэтому о Вашем жизненном пути, о Ваших сегодняшних мыслях, о судьбах советских военнопленных должны узнать как можно больше немцев, прежде всего молодежи. Каждое письмо из России является для нас важнейшим документом…».
- Мне почти 90 лет. Но даже сейчас страшно вспоминать те кошмарные события Великой Отечественной войны семидесятилетней давности, - замечает Петр Иванович, с которым мы встретились у него дома. – А потому я сразу же согласился написать письмо – правду о том, что творили фашисты над советскими людьми, как издевались над пленными. О войне, о трагедии, о чудовищных страданиях. Пусть наши дети, внуки и правнуки знают о подвиге русских солдат, помнят, какой ценой было завоевано счастье и никогда не слышат страшного рева самолетов с фашистской свастикой на боках.
Больше месяца ушло на то, чтобы написать ответ в Берлин. Не так, как прежде, видят глаза, порой начинают дрожать пальцы… Много раз откладывал ручку и бумагу, потому что следовало успокоиться после нахлынувших воспоминаний от пережитого… В результате после всех трудов на адрес «КОNТАКТЕ-КОНТАКТЫ» в Германию было отправлено письмо, содержание которого будет небезынтересным и нам, землякам ветерана войны и труда, Заслуженного рационализатора Республики Мордовия, бессменного председателя Совета ветеранов мебельной фабрики П.И.Митева.
На фронте я с первых дней - от начала войны и до Нюрнбергского суда. О войне много написано, много сказано, в фильмах показано. Никто и ничто не сможет стереть эту боль…
В 1939 году, сразу же после окончания школы, был призван на службу в Красную Армию. Попал служить на Украину, на границу с Молдавией. По приезду в часть меня зачислили в школу радиосвязи.
Недолго продолжалась мирная служба. Слухи о войне нарастали. Поговаривали, что правители западных стран капитулируют перед Гитлеровским вермахтом. Уже шла война в Польше, Чехословакии, была оккупирована Франция.
Был непонятен один факт - задолго до нападения на СССР в русской речи появились новые неведомые нам словосочетания: «Майн Кампф», «Дранг нах ост», Блиц криг» и другие. Но говорить о войне открытым текстом было как-то не принято.
21 июня наш военгородок жил в обычном мирном режиме. Но вдруг все закончилось. На рассвете 22 июня 1941 года над небом военного городка 664 с/п с ревом пролетели самолеты с черными крестами. Много самолетов. Они летели бомбить наши города, убивать наших мирных людей. Так началась Великая Отечественная война.
Наш полк занимал оборону на подступах к мосту через реку Днестр. Под натиском вооруженных «до зубов» захватчиков наши пограничники отходили по мосту в сторону города. В то же время от наступающих бежали тысячи и тысячи жителей Молдавии. На мосту образовалась пробка. Поток военных и беженцев представлял собой огромную массу неуправляемых людей. Фашистские самолеты тем временем расстреливали ни в чем не повинных людей.
Да, мы с боями отступали, на ходу учились воевать. Мы глубоко верили, что правда на нашей стороне, что рано или поздно враг будет разбит, победа будет за нами.
За четыре месяца непрерывных и тяжелых боев полк потерял много живой силы и техники. Надо честно сказать, что до предела уставшие полуголодные люди фактически не могли оказать сколь-нибудь серьезного сопротивления противнику. А потому произошло то, чего мы больше всего боялись: полк оказался в окружении. Под непрерывным обстрелом немцев люди метались из стороны в сторону: «Куда бежать? Где наши? Где командиры? Что делать с ранеными?..».
Всю ночь над нами вспыхивали осветительные ракеты. Небо бороздили трассирующие пули. С рассветом все выяснилось: мы в плену.
Пленных поделили на две категории: «ходячих» и «ползающих» - так называли раненых. Я оказался в первой группе. Раненую руку тщательно прикрывал, так как количество «ползающих» очень быстро сокращалось. Наконец, колонна тронулась. Под конвоем солдат нас куда-то гнали. «Если на расстрел, то почему они не сделали это там, где нас пленили? А может быть где-то подготовлена траншея для массового захоронения? Как это будет, где и когда?» Эти кошмарные размышления не оставляли меня ни на минуту.
Ночевали, где придется: брошенные школы, заводские бараки и прочее. Помню, в каком-то городишке ночевали даже в церкви.
И вот нас, небольшую партию пленных, привезли на какую-то железнодорожную станцию. Долго еще потом шли пешком перед тем, как прийти к огромной многоэтажной тюрьме, целому «городку» на берегу реки Буг. Нас разместили в одном из бараков. В течение трех дней даже не беспокоили. По утрам кормили супом, (вот счастье!) и, главное, мы прошли санитарную обработку. Шли слухи, что нас, русских, готовят для отправки в Германию - работать на военных заводах. А оттуда живыми не выпускают.
Но вот «отдых» закончился. Как-то само собой получилось, что нас, человек 20-30, ежедневно возили на работу только на станцию. Под присмотром полицаев мы вынуждены были выполнять самую тяжелую работу. От непосильного труда и нехватки питания люди заболевали, просто не могли встать на ноги. За несколько дней такой работы из нашей «бригады» выбыло четыре человека. Двое из них умерли.
Как-то на станции нас заставили грузить уголь на машины. Работа тяжелая. Очередной бросок... я упал. Попытался подняться - не удалось, потом кое-как присел. Подбежал полицай. Заорал на меня и злобно пнул лопату. Лопата срикошетила и рассекла мне висок. Полицай увидел кровь, напугался, отвел меня в санчасть. Рану заклеили.
Был и такой случай. При очередном приезде на станцию обнаружилась «недостача» двух человек. Какие-то смельчаки умудрились на ходу выпрыгнуть из кузова грузовика, крытого брезентом, в котором, к тому же, располагался вооруженный охранник. Немцы грозились всех нас расстрелять, если мы не расскажем, как сбежали пленные. Но, слава Богу, пронесло. Похоже, сказывался недостаток рабочих рук.
Шло время. С каждым днем трудоспособных заключенных становилось все меньше. Однажды нас не повезли, как всегда, «на работу». В тюрьме появились господа в штатском. В сопровождении двух немецких офицеров они ходили по баракам, по камерам и внимательно присматривались к «жильцам». На другой день те же господа опять пожаловали к нам. С ними была девушка - переводчица. Они записывали поименно тех, кто им понравился: еще устойчиво стоит на ногах и может что-то делать. «Избранным» на спину приклеивали тряпочки синего цвета с надписью по-немецки - Ост. (Ost.) Сомнения отпали. Нас отправляют в Германию...
... Грузовик, в котором нас везли, двигался по территории Польши. По пути следования нас несколько раз пересаживали на другие машины, подсаживали новых «пассажиров». Вскоре мы въехали на территорию Германии.
Уважаемые товарищи! 9 мая 2010 года наша страна отметила 65-летие Победы над фашистской Германией. Много лет прошло с тех пор. Но до сих пор меня не оставляют размышления о трагических событиях того времени. Я не хочу политизировать свой рассказ, но глубоко уверен, что вся наша жизнь есть политика (от рождения до смерти). Вдумайтесь только, кому нужна была та кровавая бойня? Чем провинились народы Советского Союза перед германским народом? Нацистские правители подмяли под себя всю Западную Европу.
Кстати, в школе, где я учился, главным иностранным языком был немецкий. Молодая учительница рассказывала нам, что Германия - одна из высокоразвитых стран мира...
Но продолжим прерванный рассказ. Итак, мы в Германии. Город Киритц. Разместили нас в кирпичном здании на окраине города, похожем на бывший театр или цирк с высоким куполом. В просторном зале вместо кресел установлены трехъярусные деревянные кровати, посередине - две железные печи. Русских здесь было мало - 50-60 человек. Жили, в основном, поляки, были чехи, мадьяры и даже французы. Говорили, что раньше здесь проживали и немцы. В насмешку этот лагерь прозвали «Международная гостиница».
В полукилометре от лагеря находился завод по переработке картофеля. Там же - городская электростанция. На территорию завода круглосуточно поступали вагоны с разными грузами (уголь, картофель, шлак и еще что-то). Рабочий день был не нормирован. Простои вагонов не допускались. Главными надзирателями над нами были поляки. С первых же дней нас заставляли выполнять самую грязную и тяжелую работу.
... Зима сорок пятого выдалась очень холодной: туман и моросящий дождь, иногда со снегом. О теплой погоде можно было только мечтать. К концу января погода стала немного улучшаться. Когда появлялось солнце - на душе становилось легче. В мыслях только и вертелось: «Дожить бы до весны...».
С приближением весны все больше и больше сгущались всевозможные слухи и домыслы. Люди хотели знать о событиях в мире, о войне. В открытую говорили об успешном наступлении Красной Армии на всех фронтах. Крах Гитлера неминуем!
В апреле эхо Победы слышалось в далеких и глухих разрывах снарядов и бомб. Потом в лагере заговорили о каких-то тайных агентах советской разведки. Огласили приказ: «После освобождения все жители лагеря должны оставаться на своих местах до особого распоряжения».
2 мая 1945 года без единого выстрела советские войска заняли город Киритц. А перед этим в течение двух-трех дней город наблюдал за массовым отступлением фашистов и гражданского населения Германии. Вернее сказать, это было паническое бегство от наступающих советских войск, представляющее собой драматическую картину. Среди тысяч беженцев, ручных и конных повозок мы видели лошадей, тянувших легковые автомобили: горючее кончилось. Невольно думалось: «Доигрался, фюрер!».
Четвертого мая к нам пожаловали первые представители Советской власти - два офицера и женщина-врач. Это были члены Комиссии по вопросам советских людей, находящихся в плену в Германии. Процедура проверок продолжалась до конца мая. Потом - кого куда.
Мне сразу же предложили временно поработать при городской военной комендатуре, так как моя профессия была очень востребованной - электрогазосварщик. А домой, ох, как хотелось, ведь почти семь лет я не общался со своими родными! Вместе с этим почувствовал себя нормальным. Теперь я свободен и хочу много трудиться! Я могу многое делать: работать на токарном станке, ремонтировать бытовую технику. Могу быть кузнецом - подковать лошадь. А еще очень люблю конструировать и изготовлять своими руками различные механизмы, заменяющие человеку ручной труд. Всему этому научился у своего отца - мастера на все руки.
Моим непосредственным начальником на службе в Советской комендатуре был молодой офицер, старший лейтенант, умный и смелый парень. Он говорил, что главное - это дисциплина и порядок. Нужно смелее привлекать людей из местного населения к активному участию в наведении порядка в городе, оказывать возможную помощь в уборке урожая, чтобы не допустить голод. Нельзя было допустить и распространения инфекционных заболеваний среди населения. Но главная задача на тот день - запуск заводской электростанции: в городе не хватало воды, улицы не освещались, пекарни не работали...
Моя служба закончилась в марте 1946 года, и в начале апреля я прибыл на свою малую родину, в Мордовию. Пришлось потрудиться год в Москве, заниматься реставрацией куполов центрального музея Ленина. Затем поступил работать на родную мебельную фабрику в п. Кемля Ичалковского района Мордовии. Работал токарем, электриком, технологом, потом 12 лет - главным инженером, и, наконец, перед уходом на пенсию меня назначили директором комбината бытового обслуживания. Но и уйдя на пенсию, просто не смог усидеть на одном месте и вновь поступил работать на мебельную фабрику, которой отдал еще 22 года - до конца ее существования.
Возможно, мое письмо окажется громоздким и утомительным для чтения, но поверьте, иначе я не мог. Вначале мыслил уложиться в несколько строк. Но в двух словах о войне не скажешь. Наши дети, внуки, правнуки должны знать о ней как можно больше. Кстати, недавно, перед Новым годом, у меня родился праправнук. Я еще не знаю, как его звать, но придет время, и ему будет интересно узнать, что был у него такой предок и звали его папа Петя (меня почему-то все так зовут).
Письмо хотел отправить Вам еще до Нового года, но не получилось. Дело в том, что моя супруга второй год болеет. За ней нужен постоянный уход. Да и я от старости писать разучился.
Пусть между нами всегда будут мир и согласие, любовь и взаимопонимание! Да здравствует уважение друг к другу народов Германии и Советского Союза, ныне России!
Приглашаю Вас в гости.