«Нам дороги эти позабыть нельзя…»
Как я попала на фронт
Я, Богачева Екатерина Федоровна, родилась 7 апреля 1923 года в семье крестьян, Мои родители – Подрядчиковы Федор и Анна – первыми вступили в колхоз. Отец – постоянный конюх; труд был нелегким: в то время на конном дворе содержалось 39 лошадей. Материальное положение в семье было очень тяжелое: она, практически, влачила нищенское существование. Ведь в то время в колхозе никаких зарплат за труд не имели. Хотя отцу было уже 40 лет, повестку на фронт ему вручили в первые же дни войны. Братишку Ванюшку, 1924 года рождения, тоже незамедлительно вызвали в военкомат. Мать осталась с двумя дочурками, младшей из которых – Наденьке – было всего семь лет.
Отец и брат погибли в первые дни войны. Я в то время жила у родных в Тарханове, которые меня приютили и спасали от голода и холода. С аттестатом на руках о среднем образовании в июле 1941 года устроилась на работу в Атяшевское заготзерно на должность таксировщицы-лаборанта. В конце ноября того же года получила приглашение в Атяшевский райком ВЛКСМ на собеседование, после чего мне вручили повестку для прохождения службы в Московском военном округе. Приняла присягу, где дала клятву честно служить Родине, выполнять все приказы командования и, если понадобится, отдать жизнь.
Здесь врагу заслон поставлен прочный
Мой боевой путь начался в 10-й саперной армии, которая формировалась в Пензе, в военно-строительном отряде № 22 в качестве рядового, то есть солдата.
Привезли нас в Ульяновскую область, Сурский район, село Промзино, расположенное на берегу реки Сура. Два месяца рыли окопы, строили противотанковые рвы, землянки, блиндажи. Сурский оборонительный рубеж имел большое стратегическое значение. И если бы враг, прорвав нашу оборону, сунулся бы сюда, он бы встретил прочный заслон из воздвигнутых нами укреплений. Этот огромный противотанковый рубеж для обороны Москвы с левого фланга строился до 29 декабря. Хотя этот рубеж и не понадобился, но труд военных строителей был достойно оценен. В моем наградном арсенале появилась первая, но очень памятная мне медаль «За оборону Москвы».
Как молоды мы были
После того, как враг был отброшен от Москвы, мы получили передышку и стали готовиться к наступательным операциям. Но радовала не сама передышка, а сознание того, что гитлеровский план молниеносной войны провалился. Появилась уверенность, что победа, несомненно, будет за нами. Боевой дух советского солдата стал крепнуть. И хотя впереди было еще нелегкое Сталинградское сражение, этот настрой на победу уже нельзя было сломить. Может, оттого, что мы тогда были молоды, но, поверьте мне, нас ничто не страшило, в панику мы не вдавались, ни единой слезинки не обронили. Мы твердо знали одно: вперед, на запад, враг будет разбит, победа будет за нами!
Сейчас молодежь села, знающая о войне только из книг и кинофильмов, иногда спрашивает меня, где же вы спали, будучи на фронте? Да всякое было: в землянках, на нарах, соломе. Шинель подстелишь, ей же и укроешься, даже не могу вспомнить, что клали в изголовье: шапку, беретку или пилотку. На ногах – кирзовые сапожки, обмотки. Кстати, кирзовые сапоги в походах – вещь очень удобная. Ноги в них не потели. На зиму давали шапки, фуфайки и ватные брюки, рукавички. И ведь не унывали. Находили время и на шутки, и на художественную самодеятельность. Давали и увольнительные в деревню. Но дисциплина – военная. Попробуй, не вернись в указанное время – гауптвахта на 3 дня обеспечена. Сейчас уже многие эпизоды войны стерлись из памяти, но отдельные все равно до сих пор перед глазами. Разве, например, забудешь жаркое лето 1943 года, июль? Дым в те дни не рассеивался неделю, особенно под Прохоровкой, где шло танковое сражение. Поле, усеянное сгоревшими танками, видела своими глазами. И множество трупов. Ужасное зрелище.
Гнев и ненависть к врагу переполняли наши сердца и тогда, когда, проходя по Белоруссии, вместо деревень на своем пути мы встречали только пепелища да виселицы с трупами женщин и стариков.
Это было, было…
Помню, как советская пропаганда убеждала наших людей, что российских воинов-освободителей в Польше встречали с цветами и с распростертыми объятиями. На самом же деле, в чем я истинный свидетель, дело обстояло далеко не так. Судьба свела нас с враждебно настроенными поляками, много приходилось от них терпеть. Особенно обстановка обострялась по ночам, были случаи ненависти и жестокости, когда советских офицеров вырезали целыми группами. Возможно, я и ошибаюсь, но мне почему-то кажется, если бы поляки к нашим воинам относились более дружелюбно, то и Варшаву удалось бы спасти от страшного разрушения. Конечно, огульно обвинять во всех грехах польский народ нельзя, но и о негативном отношении населения к нашим воинам умалчивать не надо. В Польше мы находились довольно долго, и она нам запомнилась не только враждебностью к нам коренного населения, но и своими злыми клопами, вшами и блохами. А еще хорошо помню во время передислокации польско-германскую границу: лес, тропинка, овражек и столб, на котором написано жирным шрифтом: «Вот она, проклятая Германия!». Сделали привал. Мы, солдаты, ликовали, посидели и пошли дальше. А на сердце радость – впереди Берлин.
Переправа,
переправа…
О Висло-Одерской операции хочется сказать особо. Нашей части приходилось форсировать и другие немецкие реки: Нейсе, Шпрею, но больше всего запомнилась переправа через реку Одер. После своего отступления немцы взорвали мосты, и перед нами была поставлена боевая задача: организовать переправу наших солдат и техники под шквальным артиллерийским и пулеметным огнем и разрывами бомб. На воду спустили понтоны. Река Одер напоминала кипящий котел. На паромах стали перевозить пушки, боеприпасы. Обстановка сложилась тяжелая: кружилась голова, подкашивались ноги, но мы не покидали своих постов, не отрывались от своей работы, чтобы обеспечить бесперебойную переправу на левый берег реки, где уже шел жаркий бой. Успешная переправа позволила нашим войскам овладеть важным стратегическим вражеским пунктом – портовым городом Штеттин. Нам оставалось прошагать до Берлина еще 60 километров. Это было 6 апреля 1945 года. За форсирование реки Одер сохранилась благодарность от Сталина и от командира своей части.
Победа!
И вот последние дни войны. Мы находимся в предместье Берлина. Что войне приходит конец, чувствовалось по поведению немецкой армии. Было заметно, что в ее войсках полный беспорядок: воинские части дробятся, сдаются в плен, капитулируют. 8 мая в 12 часов ночи нас подняли по тревоге. Мы согласно военному порядку и дисциплине вышли из казарм на улицу и увидели ужасную картину: небо горит, земля дрожит и вокруг – сплошная канонада. Словно кто-то рубит стальное железо. Мы догадались, что это «работают» наши «Катюши». Небо освещают ракеты, кругом стрельба и разрывы снарядов. Пришлось уйти в укрытие. А рано утром нам сообщили, что пришла долгожданная победа. Радости не было предела. Палили в воздух из всего, что было под рукой. Ликовали мы, а с нами и весь мир.
На сверхсрочной службе
Войну закончила в Германии в группе советских оккупационных войск. Считаю себя счастливым человеком в том плане, что не только пришлось встретиться на войне с такими легендарными личностями как К.К. Рокоссовский и Г.К. Жуков, но и получить от них благодарности за свой скромный вклад в победу над врагом. О трудных фронтовых дорогах мне напоминают не только многочисленные медали и благодарности, но и главная моя награда – орден Великой Отечественной войны II степени.
Итак, война завершилась. Тянуло домой, в родные Вечкусы. Но по приказу главного командующего пришлось задержаться в Германии. Дело в том, что после демобилизации 1945 года наша воинская часть, входившая в то время в 6-ю саперную армию, была откомандирована на демонтаж отдельных промышленных предприятий для города Ленинграда. Работая на разборке оборудования бумажного комплекса «Фельдмюле», находящегося в поселке Хохенкруз, запомнились слова немца на ломаном русском языке: «Вы у нас увозите старое – мы построим новое». И ведь действительно - построили! Сейчас Германия является самой развитой в промышленном отношении страной Европы. Даже не верится, что такого прогресса достигли люди, которые в то время выстраивались в очередь возле нашей полевой кухни со своими котелками в надежде, что и им что-нибудь перепадет от нашей пищи. Вот что значит верить в свои силы! Думаю, что здесь есть и нам чему поучиться у немцев.
Вернулась
я на Родину
И вот демобилизация. На дворе – август 1946 года. На душе радость: долг перед Родиной выполнен, теперь можно ехать домой. Добираться пришлось на товарняке. Ехали с песнями. Но дома ждал новый фронт – трудовой. Короткий отдых, и я уже на сельскохозяйственных работах. Потом нашлось место бухгалтера-кассира в Вечкусской больнице, а с 19 июля 1960 года по направлению партийной организации колхоза имени Мичурина – стала директором Вечкусского сельского Дома культуры. С 1978 года нахожусь на пенсии. Но где бы я ни работала, память о фронтовых дорогах продолжала сохраняться в моей душе. И будет она жить во мне, пока бьется сердце. «Просыпаемся мы – и грохочет над полночью то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны». Спасибо поэту Роберту Рождественскому. Лучше, пожалуй, и не скажешь.
С рукописями ветерана Великой Отечественной войны Е.Ф. Богачевой работал В. ЛУКИН.