Домашний террорист
«ТИ» продолжают публиковать воспоминания о службе в РОВД Василия Казабаранова
После завершения операции по освобождению заложников руководство РОВД обратилось с ходатайством наградить государственными наградами группу захвата. Сотрудники проявили мужество и самоотверженность при выполнении боевой задачи. Но большой чин в МВД РМ ознакомился с ходатайством и сказал: «Документ не подпишут в МВД РФ: нет крови. Если бы кто-то из группы захвата получил ножевое или огнестрельное ранение, то это - другое дело».
Абсурд. И комментировать не хочется. Но только для себя я сделал вывод: в госучреждениях РФ не по-людски все устроено. И в МВД - тоже.
О наградах в то время никто не думал. Рискуя своей жизнью, спасали заложницу. А могли отойти в сторону и пропустить зверя в человеческом обличье с ножом на улицу, где народу было много. Тогда случилось бы непоправимое.
Это трагическое событие случилось в с. Старый Город четверть века назад. 1 мая в Темникове прошла демонстрация в честь Праздника Весны и Труда. Впереди было несколько выходных, которые люди использовали по-разному. Но основная часть населения разъезжалась по своим дачным участкам, где весной работы хватало.
Погода стояла хорошая. Земля только пробудилась от зимней спячки: трава позеленела, березы покрылись молодыми листочками. Высоко в небе кружили прилетевшие ласточки, иногда делая молниеносные зигзагообразные движения между домами, сараями, определяя места строительства гнезд для выведения потомства.
Я тоже выехал вместе с семьей в деревню. Мобильной связи тогда не было, на служебной машине стояла стационарная рация, и я периодически выходил на связь с дежурной частью. Оперативная обстановка была относительно спокойной, службу несли в усиленном варианте, скучать сотрудникам не приходилось: семейные разборки, стычки подвыпившей молодежи, кражи. На все надо было реагировать, а значит - выезжать и разбираться.
Где-то в полдень я услышал свой позывной. Дежурный сообщил, что в Старом Городе пьяный мужчина ходит по селу с двухлетней дочкой, приставив к ее спине нож, и говорит, что хочет ее убить.
Оперативно был введен соответствующий план действий личного состава при Чрезвычайных обстоятельствах. Согласно плану на место должна прибыть «скорая» и личный состав РОВД на автобусе автоколонны. Я тоже стал быстро собираться. Чтобы скрыть кобуру с пистолетом, рубашку надел навыпуск. Жена и притихшие дети наблюдали, но вопросов не задавали.
По прибытии в село сразу вступил в переговоры с так называемым террористом. Девочку он держал на правой руке, а левой приставил нож к ее спине. Рядом находились его мать, жена и старшая тринадцатилетняя дочь.
Пьющие мужья очень ревнивы. Бедным женам достается. В пьяном угаре им мерещится, что дети рождены не от них, и своими действиями они создают реальную угрозу жизни этим детям.
Преступник был хорошо известен: неоднократно судимый, нигде не работал, в селе занимался кражами. Стащит у одинокой старушки газовый баллон, а затем ей же предложит свои услуги по его «обнаружению» и за полцены возвращает обратно. Ну прямо Робин Гуд. Старушкам деваться было некуда. Когда после совершения очередной кражи на него выходили сотрудники уголовного розыска, он похищал с колхозной фермы молодого бычка и уходил в лес, где у него была заранее приготовлена землянка. Там он жил несколько месяцев, как настоящий Тарзан. На правой ладони у него было большое родимое пятно, и за это в селе его звали Медвежьей лапой. Отчаянный был человек.
Мужчина хорошо владел ножом и поэтому для нас представлял большую опасность. Во время переговоров требовал не приближаться. Время от времени резко приседал с ребенком, хватал песок, растирал его в ладони, чтобы нож не скользил, при этом из его груди вырывался какой-то противный хрип. С этим нелюдем надо было вести переговоры.
Чтобы применить оружие, мне необходимо было 3-4 секунды: приподнять рубашку, вытащить пистолет, снять предохранитель, передернуть затвор. По времени он меня опережал, и пришлось отказаться от такого сценария.
Вокруг собралось много народу, и из толпы доносились в его адрес неприятные слова. Они его раздражали, и он вступал в перебранку. Группа оцепления стала оттеснять народ на безопасное расстояние. Никто, в том числе и я, тогда не думал, что ситуация выйдет из-под контроля.
Меня он хорошо знал, на контакт шел, но мои требования выполнять отказывался. Чтобы его не провоцировать, свои руки я держал на уровне груди, показывая ему, что не вооружен.
Освобождением заложников должны заниматься сотрудники ФСБ, но они заявили, что политических требований он не выдвигает, поэтому, мол, родная милиция, занимайтесь сами. Действительно, существующий политический строй менять он не собирался. Возможно, поэтому сообщение дежурного по РОВД в МВД РМ тоже всерьез не восприняли. Даже претензии предъявляли: с пьяным деревенским мужиком справиться не можете! Сам я не мог в такой ситуации отлучиться, чтобы «доходчиво» доложить тому умному в своих рассуждениях дежурному о сложившейся очень непростой ситуации.
Ко мне подошла мать террориста и стала характеризовать сына: «Он очень жестокий человек. Если придется стрелять в него, стреляйте в голову». Я с удивлением смотрел на нее, но она стояла на своем.
В самый разгар переговоров подъехал прокурор района. С прокурорским наскоком, не посоветовавшись со мной, стал в резкой форме требовать, чтобы преступник немедленно освободил дочь. Со стороны Медвежьей лапы в его адрес полетела нецензурная брань. От прокурора тоже пошли угрозы. Почувствовав опасность, террорист с ребенком забежал в дом матери. Следом, боясь оставить с ним малышку, забежали мать, жена и дочь. Дверь изнутри закрылась на крючок, и задача по освобождению заложников усложнилась.
Прокурор сел в машину, дал нам ценные указания и уехал, а нам пришлось начинать все сначала.
Я зашел в палисадник. Он подошел к окну. Выглядел издерганным, ребенка держал на руке. Девочка испуганно плакала. Ножом отец два раза провел по своему животу. Из глубоких разрезов выступила кровь. От увиденного у меня перехватило дыхание… Жизнь малышки висела на волоске!
До этого аналогичный случай произошел в Нижнем Новгороде. В узбекской диаспоре дядя захватил в заложники 4-летнего племянника. К месту по его требованию подъехала машина, но во время штурма спецназа выстрелом был убит мальчик, после чего террорист сдался. Чтобы не допустить такой трагедии, оружие решено было применить в исключительном случае, постараться возобновить прерванные прокурором переговоры. И преступник пошел на контакт, немного успокоился и неожиданно попросил спиртное, чтобы отметить праздник.
Пришлось пойти на риск, хотя при таких обстоятельствах категорически запрещено делать подобные вещи. В бутылке самогона растворили лошадиную дозу снотворного, и я передал ее через окно. Тот разлил содержимое в два граненых стакана и потребовал, чтобы я тоже с ним выпил. «Чокнулись». Жидкость из стакана я незаметно вылил на землю и артистично поморщился. Закусывали сырыми яйцами. Ребенка он держал на руке. С ножом тоже не расставался.
После выпитого повеселел, стал разговорчивым. Снотворное на него не действовало. От отчаяния я не знал, что еще предпринять. И тут помог случай. Ко мне подошел молодой человек в монашеской одежде и предложил свою помощь, так как хорошо знал преступника. Первым делом он предложил принести продукты питания для ребенка. Нужно было только зайти в дом и написать список продуктов, который передадут мне для согласования.
«Начальник, только без фокусов!» - не сказал, а прорычал удерживавший насильно людей преступник.
Монах был крепкого телосложения и смело предложил обезоружить его, но я не согласился: не его это дело. Будет очень хорошо, если ему удастся вынести ребенка из дома.
В группу захвата я назначил старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора милиции Н. Н. Кузнецова - сотрудника подготовленного (окончил школу милиции, по характеру спокойный, уравновешенный) и молодого, подвижного помощника оперативного дежурного прапорщика П. И. Афонина. Николай Кузнецов был вооружен табельным оружием, а Павел Афонин надел специальные перчатки, очень эффективные для того, чтобы отобрать нож.
Решили обойтись без бронежилетов. Это сейчас они облегченные, а тогда весили до 30 кг, состояли из металлических пластин, громоздкие: если упадешь, то и не встанешь. Сотрудники молча выслушали приказ, зная, какую опасную задачу им предстоит выполнить.
«Действуйте по обстановке», - сказал я. И ребята заняли места по обе стороны входной двери. Монах зашел в дом, и операция по освобождению началась.
Наш доброволец составил список продуктов, который через форточку передали мне. Себя папаша не забыл, указав два блока сигарет и две бутылки водки. Конечно, я выразил несогласие: передадим две пачки сигарет, водку вычеркиваем. Ребенок все это время был рядом с отцом.
Через 5 минут террорист со списком подошел к окну, ребенка с ним не было. Монах воспользовался ситуацией, схватил малышку, выбежал на улицу. Группа захвата ворвалась в дом. Через окно я отчетливо слышал команду: «Бросай нож, стрелять буду!» Но, видимо, преступник не подчинился. Раздалось два выстрела. В самый ответственный момент пистолет Николая Кузнецова дал осечку и из грозного оружия превратился в детскую игрушку.
По крикам я понял, что произошло что-то непредвиденное, и быстро побежал в дом на помощь, на ходу освобождая пистолет от кобуры. Навстречу мне по деревянному настилу бежали заложники.
В доме я увидел преступника, который с ножом кидался на сотрудников, стараясь нанести им ранения. Те, как могли, уворачивались, помогая друг другу, отражая его нападения.
В это время Николай Кузнецов отступил назад, споткнулся и стал падать на пол. Все решали секунды, но Павел Афонин ударил преступника сбоку, при этом сам чудом не упал. В это время нож мелькнул около его лица.
Не теряя времени, я крикнул: «Паша, ложись!» Он услышал команду и распластался на полу. Прозвучал выстрел на поражение! Преступник пошатнулся, но не упал. «Почему он не падает?» - промелькнуло у меня в голове. Уже после было установлено, что пуля прошла рядом с головой, повредив кожу на лбу.
Мы стояли напротив друг друга в трех метрах. Он смотрел на меня обезумевшими глазами, из-под левой штанины струилась кровь, образуя на полу лужицу, нож он держал в левой руке (был левша).
В данной ситуации американский полицейский разрядил бы в него всю обойму, но нас, советских милиционеров, учили другому: до конца стараться убедить преступника отказаться от преступных действий.
Террорист сжался, и я подумал, что сейчас он метнет в меня нож (этим приемом он владел виртуозно). Чтобы защититься, я поднял левую руку на уровне груди и закрыл сердце, после чего произнес: «Дурак, бросай нож, будешь жить!» В это время он с ножом бросился на меня! Два выстрела по ногам его не остановили. Наверное, снотворное в данном случае действовало как наркоз, потому что от таких ран человек должен упасть от болевого шока, но преступник был нейтрализован только после третьего выстрела на поражение.
Наступила тишина. В комнате пахло порохом и кровью. Уши заложило.
Сразу навалилась усталость, да такая, как будто на каждое плечо положили по 50 кг груза.
На улице в толпе увидел малышку, она находилась в надежных материнских руках.
Ко мне подошел старший группы оцепления и доложил, что во время проведения операции чуть не погиб следователь прокуратуры, который сидел на скамейке напротив дома. Пуля пролетела из окна через дорогу и ударилась в забор в 10 см от его головы.
Кстати, умный, опытный следователь, профессионал, а не предусмотрел такого поворота событий. Я выразил свое недовольство действием группы оцепления, допустившей его нахождение в зоне проведения операции.
На улице ко мне подошла мать убитого. Слова соболезнования были неуместны. «Слава Богу, что вы все целы и невредимы», - сказала она и отошла в сторону. Больше я эту несчастную женщину не видел.
Конечно, многое стерлось из памяти, но перед глазами стоят мужественные, прекрасные сотрудники милиции Н. Н. Кузнецов и П. И. Афонин. Рискуя жизнью, они спасли девочку. Спасибо, ребята, за службу! Дети, внуки будут гордиться вами и брать с вас пример!
Такие стрессы здоровья не прибавляют. На голове появилась седина. Уходя на работу и надевая перед зеркалом милицейскую фуражку, краем глаза стал замечать, что жена стала крестить меня в спину. Таким образом самый близкий мне человек проявлял обо мне заботу, и на душе становилось легче. Дай Бог, чтобы ангелы-хранители помогали действующим сотрудникам ОВД.
Честь имею.
Полковник милиции в отставке Василий КАЗАБАРАНОВ. Фото из архива автора