Все для фронта
коллективизация
Наступили 30-е годы - годы коллективизации. Мне тогда было всего лишь 9 лет. 12 часов дня. Мы всей семьей сидели за столом и ели суп из крапивы. Вдруг, во дворе появилось 3 незнакомых человека. Это были коллективизаторы. Один из них толкнул дверь ногой. Она открылась. Вошедшие подошли к моей матери и сказали:
- Деньги давай! Не дашь – детей перестреляем!
Мама испугалась, и заплакала: - У меня денег нет! Я же вам уже 4 дня назад всё отдала…
Один толкнул мать. Она упала. Все трое направились в сарай. Там нашли верёвку, обвязали нашей корове рога и вывели её во двор. Потом вывели всю скотину: лошадь, овец, кур. Забрали весь сельхозинвентарь. Каким непосильным трудом нам всё это досталось! Мы сами не ели, но скотину кормили. В наше время невозможно было выжить без лошади. И вот её забрали… Во второй раз они пришли ночью. Мы все спали. У нас кроватей не было, поэтому спали на большом старом матрасе. Они без стука открыли дверь. Мы не слышали, как они зашли. Двое выдернули из-под нас матрас, и мы все скатились на пол. Коллективизаторы забрали всё: наши последние копейки, еду, одежду, посуду и даже то, на чем спали. Дом после них опустел…
В 1935 году, когда мне исполнилось 13 лет, я пошла работать в колхоз, потому что не на что было жить. Нас посылали на самую тяжёлую и чёрную работу, за которую платили жалкие копейки. Бригадир насмешливо называл нас «саранчой». Мы работали на любой работе, которую нам давали и выполняли её добросовестно. Сажали, окучивали и копали картошку, после чего рыли глубокую яму и сыпали ее туда. Ох, до чего же было обидно, когда весной нас заставляли вытаскивать из ямы, выращенную нашим собственным трудом, гнилую картошку. Было тяжёлое, голодное время. Но тут ещё одна беда. Наш амбар, где хранилось зерно, подожгли. Амбар сгорел, зерно вместе с ним. А через неделю пришли коллективизаторы за налогами. Нам нечем было отдавать. Они забрали обгоревшее зерно и повезли в Ардатов. Так мы остались без куска хлеба. Целую зиму зерно занимали у соседей.
ВОЙНА
В 1941 году началась Великая Отечественная война. Мне тогда было 20 лет.
22 июня. Утро. Я встала в 7 часов. Начала собираться на работу. Вдруг, во дворе послышался конский топот. Я выглянула в окно. Во дворе стояла лошадь, с которой спрыгнул какой-то незнакомый человек. Он постучал в дверь. Я открыла. В дверях стоял мужчина лет 30-ти. В руках держал сумку. Вынул оттуда 2 конверта и сказал: «Война! Тужиной Елене Васильевне и Тужину Максиму Ивановичу явиться в военкомат к 9-ти часам со всеми вещами. Вот ваши повестки», - и протянул 2 конверта. Мы с мужем быстро собрались. В военкомате нас разлучили. Мне надо было ехать в Нижний Тагил. Пока собирался поезд, мы 3-ое суток пробыли на вокзале. Ехали до пункта назначения 15 суток. Наконец, в 7 часов вечера прибыли в Нижний Тагил. Мы сошли с поезда, после чего нас сразу направили на работу в «Нижнетагилский металлургический комбинат». Выдали одежду и инструменты. До 10 часов осваивались на работе. Потом нас повели в наш «будущий дом». Это был большой барак, где ютилось 250 человек. Будили нас в 6 часов утра и мы шли на завод. Так начались дни нашего непосильного труда. Кормили всего 1 раз в сутки скудной пищей. Работали в 2 смены. Обратно в барак шли в 11 часов вечера. Я работала грузчиком. Мы загружали и выгружали руду – сырьё для стали и чугуна. Из этого сырья выплавляли железо, которое шло на производство оружия. Оно шло на фронт. Зима была очень холодной. Я обморозила себе ноги. Мои товарищи гибли прямо на работе. Разгружая поезд, они падали от голода, усталости, холода. У меня был один товарищ – Анатолий, родом из Калининграда. Толя тоже работал грузчиком. Это был добрый, общительный человек. Он говорил: «Девчата, вот война закончится, и я про вас книгу напишу». Анатолий сначала воевал на фронте. Во время боя фашисты взяли его в плен. Оттуда он сбежал. В плену его очень сильно избивали. Полуживым Анатолия доставили в госпиталь. Там он пробыл около 10-ти месяцев, после чего его отправили на наш завод. В то время нашим начальником был Н.Рогов. Это был жестокий человек. Он без жалости избивал рабочих. И вот однажды, обессилев, Толя упал, когда разгружал вагон. К нему подошел Рогов и начал ругать, бить Анатолия, что есть сил. Толя, собрав свои последние силы, встал и схватил этого зверя за горло со словами: «Меня фашисты били в плену. Избили до полусмерти. Они – немцы, я – русский. Ты меня здесь бьешь. Но я такой же, как и ты – русский. Так зачем ты меня бьешь? Моё тело и так всё в синяках. Я был на фронте, я был в плену. А ты? Ты бьёшь несчастных, голодных рабочих».
После этих слов, лицо Рогова стало багровым. Он схватил какую-то железную палку и ударил Толю по голове. Анатолий упал, но через несколько минут, пошатываясь, поднялся и тихим, хриплым голосом прошептал: «С Интернационалом воспрянет род людской. Вставай, страна огромная. Вставай, на смертный бой. С фашистской силой тёмною, проклятою ордой…»
Его глаза закрылись, он пошатнулся и упал. Рогов опять хотел схватить палку, но остановился. С презрением взглянул на Толю, подошел, плюнул на труп, пнул его и ушел.
Война – это смерть. Каждое утро я видела страшную, душераздирающую картину. К бараку подъезжает огромная грузовая машина. Мы называли её «машиной смерти». Из неё выходили несколько человек. Они выносили из барака трупы людей и увозили их в поле. Там рыли яму, бросали в неё трупы и закапывали. И эта картина – каждое утро… Война – это самое страшное, что может быть на свете. Война – это голод, кровь, трупы людей.
В 1943 году мне пришло страшное известие. Мой старший брат – Гаврилов Михаил Васильевич, 1918 года рождения, погиб. Он был водителем танка. Во время очередного боя в его танк попал вражеский снаряд. Танк взорвался, сгорел. Он и его экипаж погибли на месте.
Вот и прошло 4 года с того времени, когда я переступила порог этого завода. Я, как обычно, пришла из ночной смены уставшая. Легла спать. Глаза сами закрывались. Царила тишина. Вдруг дверь неожиданно открылась. Ворвалась радостная комендантша с криком : « Девчата, победа! Победа! Война закончилась!» Послышались радостные крики. Все сразу зашевелились. По щекам текли слёзы радости. После этого события я проработала на этом заводе ещё 3 года. За все 7 лет не было ни отпусков, ни выходных. Нам выдали расчет. Все разъехались по домам. Я уехала на Украину.
Е. Евстигнеева, ученица 8 класса ,
«Дюркинская СОШ»