Каждый день под страхом смерти
27 января - день снятия блокады Ленинграда. Когда в Петербурге звучит метроном, жизнь замирает. Он - как символ сердечного ритма тех, кто не выжил в годы блокады Ленинграда, длившейся мучительных 872 дня. За 74 года блокада так и осталась незаживающей раной: на спуске к Фонтанке отощавшие, еле передвигающиеся люди набирали воду в бидончики, так как поднять ведро не было сил. В парадных лежали мертвые. На санках их отвозили на Пискаревское кладбище. Здесь - крупнейшее в мире братское захоронение, где покоится 1,5 миллиона человек.
В Темникове все эти годы живет 88-летняя Людмила Ивановна Сидельникова - одна из немногих выживших в те страшные дни.
Ее голос и губы дрожат от нахлынувших воспоминаний:
- Мой дядя, Андрей Петрович Ванцов, танкист, воевавший в финскую войну, поселился в Ленинграде. Было это задолго до Великой Отечественной войны. В Темникове в предвоенные годы жизнь была очень тяжелой. Наша семья жила впроголодь, поэтому дядя предложил моей тете и бабушке переехать к нему. В Ленинграде я пошла учиться в первый класс. А тетя с бабушкой устроились на предприятие «Ленморстрой».
Когда началась война, в первую очередь стали эвакуировать детей. Бабушка собрала мне мешочек в дорогу. Я помню, как меня посадили на баржу, готовящуюся к отплытию. В последний момент она схватила меня и сняла оттуда. На следующее утро от моряка, живущего по соседству, который отправил на барже своих двоих ребят, мы узнали, что ее разбомбили фашисты. Погибло около 2 тысяч детей. В первые дни войны при обороне Ленинграда был убит и мой дядя, бабушкин сын, и брат тети, Андрей Иванович Ванцов.
Людмила Ивановна, вспоминая о тех днях, рассказывает, что бомбили буквально каждый день и сбрасывали фугасы с зажигательной смесью.
- В такие дни мы со сверстниками из соседних домов, несмотря на страх, забирались на крышу и скидывали горящие фугасы в бочки с водой. До сих пор, вспоминая это, думаю, как же у меня, 11-летней девочки, хватало на это сил и смелости!
Когда бомбили, я забиралась под стол. Однажды бомба угодила в соседнюю квартиру - обвалилась стена, контузило бабушку. От предприятия, где она трудилась с тетей, нам дали другую квартиру. Когда туда пришли, на кровати лежала умершая женщина. Мы перенесли ее в соседнюю комнату, где было еще несколько трупов. В комнате поставили буржуйку, ее трубу вывели в форточку, и жгли все, что горело. Так как бомбоубежища поблизости не было, я спала под большой железной кроватью, на которой лежал матрац. Было холодно. Все время хотелось есть. Продуктов не было. С улиц исчезли кошки, собаки, крысы. Ввели карточки на хлеб: иждивенцам и детям давали по 125 граммов, а рабочим - по 250. На троих мы получали в день 625 граммов хлеба. Он был наполовину из опилок и бумаги, и, по-детски не понимая, я каждый день уговаривала бабушку съесть его весь сразу, не растягивая на целый день, так как завтра могло не наступить.
Бабушка работала на складе, и радостью было, когда она украдкой приносила домой столярный клей. Мы его ели и запивали водой с марганцовкой, чтобы не болел живот. Продукты купить было невозможно - луковица стоила 300 рублей. Вскоре мы обессилили. Шатались зубы. До них нельзя было дотронуться. Не знаю, каким чудом дожили до весны 1942 года! Когда появились лебеда и крапива, стало немного легче.
Летом по Ладожскому озеру вместе со всеми семью вывезли на катере на большую землю. На товарном поезде через Урал добирались до Темникова почти два месяца. Много людей умерло в дороге.
В ленинградскую квартиру даже спустя годы после войны Людмила Ивановна возвращаться не захотела. Трудно было избавиться от преследовавших ее страхов. Душу вылечила мирная жизнь. Блокадница забывалась в учебе. Окончила среднюю школу, потом - учительский институт в Темникове. Связала свою жизнь с заведующим кафедрой марксизма-ленинизма Дмитрием Александровичем Сидельниковым. Пошла учиться дальше, окончив факультет русского языка и литературы Саранского университета. Первые шаги в профессию начинала делать в 1952 году в Темниковской школе рабочей молодежи. Была завучем, потом - директором школы очно-заочного образования. 33 года отдала труду на педагогическом поприще. Ее дочь стала врачом, сын окончил строительный факультет. У Людмилы Ивановны 5 внуков и 3-е правнуков.
Блокада Ленинграда отразилась на ее здоровье. Но, несмотря на пережитое, она благодарна судьбе, что сохранила ей жизнь, и считает, что мир - это самое большое благо жизни!
В настоящее время в Темниковском районе из 12 блокадников осталось 7: брат и сестра У. Х. Кугушев и Т. Х. Ефаева, а также С. Р. Агеева живут в Тарханах, Р. С. Бичурина - в Шайгушах, С. Р. Акбулатова - в Т. Адаеве, М. К. Урусова - в Митрялах и Л. И. Сидельникова - в Темникове.
На снимке: Л. И. Сидельникова: «Все мои болезни родом из блокадного Ленинграда»
Г. ЧУПРУНОВА